Николай Назаров, священник. История преподавания Пастырского богословия в дореволюционных Духовных школах
иерей Николай Назаров
История преподавания Пастырского богословия в дореволюционных Духовных школах
Экзамен в Духовных школах
Оглавление
Введение
Глава 1. История дисциплины «Пастырское Богословие»
1.1 Исторические предпосылки введения курса пастырского богословия в Духовных школах
1.2 Анализ дореволюционных учебно-методических пособий по Пастырскому Богословию
1.3 Прозападные тенденции в учебных курсах Пастырского богословия XIX-го в начале XX-го века
Глава 2. Пастырское богословие в Духовных школах
2.1 Пастырское богословие в Духовных семинариях
2.2 Пастырское богословие в Духовных академиях
2.3 Пастырское богословие в Казанской Духовной академии
2.4 Анализ некоторых учебных программ по Пастырскому богословию в Казанской Духовной академии
Заключение
Список использованных источников и литературы
Приложения
Список использованных сокращений
Введение
«Править человеком, этим хитрейшим и самым изменчивым из животных, по моему мнению, есть действительно искусство из искусств и наука из наук»
Свт. Григорий Богослов [1]
Пастырское Богословие, безусловно, является одной из важнейших церковных наук. Значимость ее вполне обусловливается значимостью самого пастырства, без которого невозможно представить жизнь Церкви и каждого верующего. Некоторые, однако, утверждают, что такой науки и вовсе нет, а есть только пастырство, как церковное душепопечение. Возразим на это утверждение, с которым мы категорически не согласны, тем, что пастырство чрезвычайно глубоко, многогранно и включает в себя множество незаметных поначалу областей. Пастырское богословие, как идругие науки, затрагивает многие сферы, смежные с другими дисциплинами, такие, например, как психология, церковная история, гомилетика, литургика и прочие.
Нельзя сказать, что пастырство – это лишь опыт священника по ведению своей паствы. Здесь, несомненно, требуются большие знания из названных выше областей. Основная и важнейшая их часть дается будущим священникам на «семинарской скамье» в рамках разных богословских и практических дисциплин, другая часть – тоже не менее важная – приобретается в процессе воцерковления воспитанников. Пастырское богословие тогда становиться тем необходимым курсом, который должен научить студента правильному применению этих знаний на практике в различных жизненных ситуациях. Иными словами, наука Пастырского богословия, прежде всего, изучает пастыря, его деятельность, его обязанности, его характер. Таким образом, в центре науки лежит сама личность священника и его деятельность.
Автор уверен, что Пастырское богословие не только имеет полное право на существование в виде самостоятельной дисциплины в рамках семинарского курса, но и должно стать одним из центров внимания церковной науки вообще.
В этой связи важным является изучение истории его появления и развития в прошлом. Давно известно, что история – лучший учитель. Просматривая различные исторические источники, листая «страницы прошлого», мы можем погрузиться в тот колоссальный опыт, который был накоплен предшествующими поколениями. Преступным было бы совершенно отказаться от знакомства с ним. Народная мудрость призывает нас учиться на чужих ошибках, и это совершенно справедливо. Такой путь может во многом облегчить поиски дальнейшего пути развития и избежать некоторых ошибок.
Из выше изложенного нам открывается актуальность выбранной темы, которая заключается в том, что пастырство как один из важнейших аспектов жизни Церкви всегда было и всегда будет востребовано. Исходя из этого, изучение Пастырского богословия и наращивание материала по истории его преподавания в Духовных школах имеет непреходящую актуальность. Пастырское богословие для нас, как для будущих пастырей Церкви, является одним из важных предметов в богословских школах. При этом до сих пор специальных работ и глубоких исследований возникновения и становления этой дисциплины в наших богословских школах крайне мало.
Во-вторых, актуальность заключается в том, что преподавателями Пастырского богословия в Духовных школах были люди, с именами которых связана история Русской Церкви, изучение и более глубокое осмысление которой, также актуально и по сей день. Не вдаваясь в подробности их биографии, автором делается попытка осветить их жизнь в качестве преподавателей изучаемой нами дисциплины.
Изучение истории Пастырского богословия как дисциплины и пастырской подготовки в высших богословских школах Русской Православной Церкви, как представляется, может принести немало пользы современной духовно-учебной практике. Исторический опыт успехов и ошибок в этой области требует изучения и осмысления, а изучен он явно недостаточно, на чем и основывается новизна данного исследования. Чуть ниже мы рассмотрим, какие работы на сегодняшний день посвящены данной теме, их положительные и отрицательные стороны. Новизна настоящего дипломного сочинения обусловливается также тем, что немалая ее часть посвящена изучению Пастырского богословия именно в Казанской Духовной академии.
Цель нашей работы – проанализировать и обобщить опыт преподавания Пастырского богословия в дореволюционных высших Духовных учебных заведениях. Исходя из поставленной цели, предпринимается попытка разрешения следующих задач:
1) Определить исторические обстоятельства выделения Пастырского богословия в самостоятельную науку;
2) Рассмотреть Уставы и иные нормативные акты, связанные с регламентацией учебного процесса в высших Духовных учебных заведениях, в контексте введения новых учебных дисциплин в их программы;
3) Выявить общие тенденции в содержании курса Пастырского богословия в различных Духовных учебных заведениях РПЦ;
4) Определить частные особенности преподавания Пастырского богословия в Казанской Духовной академии;
5) Рассмотреть протоколы, годичные отчеты, обозрения преподаваний и программы курса Пастырского богословия в Казанской Духовной академии;
6) Найти и изложить сведения обо всех преподавателях данной науки в Казанской Духовной Академии;
В ходе данной работы мы постараемся рассмотреть историю Пастырского богословия в российских высших богословских школах, обратив особое внимание на ее ключевые и значимые моменты. Нас также будут интересовать те трудности и преграды, с которыми эта дисциплина сталкивалась в процессе развития. Это, в первую очередь, касается первой половины XIX века, как наиболее тяжелого времени для Пастырского богословия.
В дипломной работе использованы как опубликованные, так и неопубликованные источники разных видов. Основной источник – это дела, хранящиеся в фондах Национального архива Республики Татарстан. Автор пользовался фондом Казанской Духовной Академии (Ф. 10). Были изучены годичные акты Казанской Духовной академии, списки преподавателей, множество других дел по отдельным вопросам. Кроме того, автор просмотрел многие опубликованные источники, находящиеся в библиотеки Казанской Духовной семинарии, это протоколы, годичные акты по Казанским богословским школам.
Что касается литературы по данному вопросу, то, как уже было отмечено выше, ее список вовсе не богат. За два прошедших столетия было написано не так много трудов по истории Пастырского богословия, чтобы можно было говорить о библиографии данного вопроса. Единственным значительным трудом в этой области является магистерская диссертация выпускника Казанской Духовной академии архимандрита Иннокентия (Пустынского), на которую мы опирались в своей работе. Отметим, что данная ситуация вполне объясняется относительной молодостью изучаемой дисциплины. К началу XX века ее история еще не привлекала особого внимания ученых, а в течение всего последующего столетия не могла быть изучаема в силу известных причин, это революции и гонения на РПЦ.
В работе автор использует в основном описательный метод: все события, изменения, решения приводятся в хронологическом порядке.
Структуру данной работы обуславливаютопределенные выше цели и задачи. Работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованных источников и литературы, а также нескольких приложений. Во введении обосновывается актуальность избранной темы, анализируется ее степень изученности, определяются цели и задачи.
В первой главе описываются обстоятельства появления предмета Пастырского богословия в Духовных школах, преподавании данного предмета в условиях действия Уставов 1801 и 1867 годов, сообщается о первых преподавателях, и первых учебных пособиях по Пастырскому богословию. В отдельном параграфе рассматривается влияние католическое и протестантское на преподавателей и авторов учебных пособий по пастырскому богословию в Российских Духовных школах. Проводится анализ до революционных учебно-методических пособий по Пастырскому Богословию.
Вторая глава посвящена вопросу преподавания Пастырского богословия в Духовных школах, в семинариях и в академиях, отдельна, посвящен параграф Казанской Духовной Академии с момента образования кафедры Пастырского богословия с 1854 года. В ней говорится об учреждении кафедры Пастырского богословия, этапах ее функционирования до момента упразднения и увольнения последних преподавателей.
В заключении обобщаются результаты исследования в целом, представляются выводы по всей теме работы. В конце сочинения дается список использованных источников и литературы.
В работе имеется несколько приложений. Автор опубликовал программы преподавания некоторых преподавателей по курсу Пастырского богословия в Казанской Духовной академии. Так же в приложении имеется список студентов, писавших, курсовые и выпускные сочинения по дисциплине Пастырского богословия с 1842 по 1919 год, в Казанской Духовной Академии.
ГЛАВА 1. ИСТОРИЯ ДИСЦИПЛИНЫ «ПАСТЫРСКОЕ БОГОСЛОВИЕ»
1.1 Исторические предпосылки введения курса пастырского богословия в духовных школах
Приступая к изучению истории Пастырского богословия, как дисциплины, мы столкнулись с некоторым объемом ранее написанных работ по истории данного предмета. Однако сразу следует оговориться, что материала по данной тематике в современной церковной науке явно недостаточно, а потому следует систематизировать то, что уже издано и предпринять некоторые шаги к исследованию и обобщению ранее малоизученного материала. Наше внимание привлекли некоторые статьи по исследуемому вопросу. Также, отдельные главы посвящены истории пастырского богословия в работах по истории богословия в целом, трудах по истории духовного образования в России, а также в биографических работах, посвященных представителям церковной науки, в частности, иерархам, когда-либо преподававшим Пастырское богословие или способствовавшим его развитию.
Период первый с 1801-1860 г.г. Общие сведения о положении Пастырского Богословия за это время в духовных семинариях и академиях.
Устав 1801 года, наряду с другими учебными предметами, самым непосредственным образом влиял и на постановку Пастырского Богословия в учебных заведениях, где оно имело свое преимущественное место. В Духовных школах составлялись учебные руководства для изучения этого предмета, как и для других учебных предметов.
Пастырское богословие, которое является, с одной стороны, неотъемлемой частью научной богословской системы, с другой стороны, богословским стержнем пастырской подготовки, долго не могло доказать свой статус самостоятельной науки, свои объем, содержание, круг источников, методы и перспективы научного развития.
Впрочем, в начале XIX-го века положение Пастырского Богословия, как учебного предмета в Духовных школах, было далеко не почетное и нужно было почти 50 лет, чтобы у нас в русской духовной литературе явилась первая научная система по этому предмету.[2]
На первых же порах учебным руководством, официально назначенным от духовно-учебного начальства для школ, явилась классическая в своем роде «Книга о должностях пресвитеров приходских», составленная во второй половине XVIII-го столетия и изданная первоначально в Санкт-Петербурге в 1776 году.[3] В таком значении она была введена, прежде всего, в Духовные школы.
Впрочем, главное применение эта книга имела в Духовных семинариях, где юношество воспитывалось преимущественно в надежду священства, т.е. подготовлялось к служению пастырскому. Применительно к уставу Духовных семинарий, выработанному Комиссией Духовных Училищ 1808 года, Пастырское Богословие вошло в состав наук старшего курса в семинариях.[4]
«Духовная семинария, говорилось тогда в конспектах богословских наук, приготовляет не только студентов для академий, но и пастырей для Церкви»[5].
Однако, не смотря на всю важность Пастырского Богословия для образования будущих пастырей Церкви, сознаваемую и высшим духовным правительством и непосредственными составителями учебных программ, этот предмет не получил здесь самостоятельного значения и был присоединен к богословию Нравственному.[6]
Но мало этого, упомянутая «Книга о должностях приходского священника» духовно–учебным начальством была указана не только для средних духовных школ, но и для высших, т.е. академий.[7]
Так, в «Истории старой Казанской Духовной академии», возведенной на эту степень при императоре Павле I, приводится определение Св. Синода 1798 года относительно состава наук в новооткрываемых академиях, где говорится: в академиях в богословском классе преподавать Кормчую да Книгу о должностях приходского священника[8]. Правда здесь имеются в виду две новых академии Санкт-Петербургская и Казанская.
В виду всего сказанного до сих пор, сам собою является вопрос, что же это за «Книга о должностях пресвитеров приходских», которую так высоко ценило наше духовное правительство и руководящие деятели образования пастырей нашей Церкви?
По указанию историков, она была составлена во второй половине XVIII-го столетия по поручению Св. Синода двумя иерархами: Георгием (Конисским), архиепископом Могилевским и Парфением (Сопковским), епископом Смоленским, и издана первоначально в Санкт-Петербурге в 1776 году.[9]
Период второй с 1860-1898 г.г. Реформа устава духовных семинарий в 1867 году и новая постановка Пастырского Богословия в этих школах.
Устав 1867 года прежде всего сократил число учебных предметов, удержав из них лишь существенно необходимые как для общего, так и для специально богословского образования. В основу общего образования он принял изучение древних языков и математики. Далее из предметов богословских усилил преподавание Священного Писания, которое, проходя через все классы, должно было объединять все семинарское образование.
Но, Пастырское Богословие, новый устав признал для семинарий не существенно необходимым, а потому исключил его из состава преподаваемых в семинарии наук. Соединили Пастырское Богословие с Каноническим Правом и составили из них новый предмет преподавания под именем Практического руководства для пастырей.[10]
В течение означенного периода наша наука потеряла свое самостоятельное значение в среде других семинарских наук и даже лишилась своего имени. Специальный предмет и характер ее постепенно исчезал, сливаясь, с предметом Каноники и мало помалу уступая ему первенствующее место.[11]
Но, параллельно с этим, для научного развития Пастырского Богословия оставалось еще другая область, где, казалось бы, можно было ожидать продолжения пасторологических работ архимандрита Антония (Амфитеатрова) ректора Киевской Духовной академии и Кирилла (Наумова) в Санкт-Петербургской академии. Возможность этого развития находилась в руках профессоров Духовных академий. Но и здесь не случилось этого.[12]
Хотя по уставу 1869 года Пастырское Богословие и было оставлено среди прочих наук академического курса, но самостоятельного значения, как и прежде, не получило. Изменение его положения в данный момент состояло лишь в том, что из предмета блуждающего, присоединяемого то к Нравственному Богословию, то к Догматике, то к Литургике, оно официально было поручено теперь тому же преподавателю, который читал студентам и курс Гомилетики. В полнее понятно, что, разделяя свое внимание и время между двумя этими предметами, профессор не мог излагать их с достаточной полнотой.[13]
Таким образом, русская духовная школа за период своего развития в XVIII — начале XX века накопила значительный опыт пастырской подготовки. Как кажется на первый взгляд, в этом опыте было больше проблем, чем их положительных решений. Однако подробное изучение показывает, что специфические условия синодального периода в истории Русской Православной Церкви лишь выявили то, что в другие эпохи, в других странах оставалось прикроенным.
1.2Анализ до революционных учебно-методических пособий по Пастырскому Богословию
Достаточно уже изучив историю появления предмета Пастырского богословия в Духовных школах, мы увидели, что границы науки в русском пастырском богословии, зачастую, очерчивались совершенно по-разному.
В частности, в первой половине XIX века русский церковный ученый архимандрит Антоний (Амфитеатров) понимал под термином «пастырское богословие»: «систематическое изложение правил и наставлений, руководствующих к тому, как успешнейшим образом проходить пастырское служение в Церкви Христовой и через него святейшую религию христианскую употребить во спасение людей».[14]
Другой видный деятель русской церковной науки, митрополит Макарий (Булгаков) в своей работе «Введении в Богословие» оценивал пастырскую теологию примерно также. Для него пастырское богословие подразумевает систему знаний, направляющую пастыря, как ему подобает осуществлять свои обязанности в деле спасения стада Христова, то есть верующих.[15]
Многие составители пособий по пастырскому богословию и разработчики лекционных курсов стремились ограничить норматив данной дисциплины нравственным характером пастырства. Для известного знатока пастырской теологии, удостоенного, в частности, за свой труд «Пастырское богословие» степени доктора богословия, архимандрита (впоследствии епископа Мелитопольского), Кирилла (Наумова), данная дисциплина являлась «систематическим изложением обязанностей пастыря Церкви».[16]
Другой преподаватель, архимандрит Борис (Плотников), ограничивается в своем определении «нравственными качествами».[17]
Собственно литература по пастырскому богословию существовала в России еще в XVIII веке, то есть до реформ Александра I, однако, таковые издания грешили, как скудостью кругозора, так и недостаточной самостоятельностью суждений, предпочитая заимствовать мнения из западных образцов.
В период конца XVIII – начала XIX вв. следует упомянуть о нескольких сочинениях, так или иначе касающихся пастырского делания.
Прежде всего, это «Книга о должностях пресвитеров приходских», о котором мы неоднократно упоминали выше, впервые изданная в Санкт-Петербурге в 1776 г. Данный труд был написан в соавторстве епископа Смоленского Парфения (Сопковского), и архиепископа Могилевского Георгия (Конисского). Архиеп. Филарет (Гумилевский) полагает, однако, ее автором только епископа Парфения, но иеромонах Иннокентий (Пустынский) настаивает, и, довольно доказательно, на авторстве обоих архиереев. Фактически данная книга вообще не является научной и содержит, скорее, практические указания для приходского духовенства, что, на наш взгляд, крайне сомнительно, ибо оба архиерея, писавшие труд, происходили из ученого монашества и приходского служения никогда не осуществляли. Данный минус этой работы не помешал ей в свое время быть широко известной и востребованной, ибо фактически других трудов подобного содержания в России просто не существовало. Достаточно вспомнить, что она многократно переиздавалась, в частности, к 1833 г. было осуществлено уже 21-ое издание, что для тогдашнего состояния отечественной печати было очень приметным событием, и была даже переведена на английский язык.
Затем, в начале XIX века Платоном (Левшиным), митрополитом Московским и Коломенским был написан и издан труд, озаглавленный «Сокращенный Катехизис для священно и церковнослужителей как для всегдашнего их знания, так особливо для изучения при вступлении их в церковные должности». Само по себе название данной работы уже говорит о невозможности ее использования в качестве научного пособия, ибо в ней содержится исключительно практическое руководство по осуществлению пастырских обязанностей. Митрополит Платон также, согласно нашему мнению, едва ли мог досконально знать особенности приходской жизни, ибо происходил из среды ученого монашества, что не говорит в пользу данной работы. Однако, для своего времени, работа опять же оказалась вполне достойной и также, как и труд епископа Парфения и архиепископа Георгия, была многократно переиздаваема и переводилась на английский язык.[18]
Необходимо сказать и о третьей работе, которая, хотя и не имеет прямого отношения к Пастырскому богословию, все же касается в частности и его вопросов. Это «Orthodoxae orientalis ecclesiae dogmata, seu doctrina Christiana de credendis (pars I) et agendis (pars II)». Автором данного трактата, написанного в тогдашнем академическом духе, естественно, на латыни, являлся архимандрит Феофилакт (Горский). По сути дела это был достаточно серьезный учебник по догматическому и нравственному богословию, который, при этом, в разделе о таинствах Церкви и священстве включал довольно глубокое рассмотрение пастырских вопросов, фактически впервые в истории отечественной теологии.[19]
После упразднения Комиссии духовных училищ состоявшейся в 1839 году и последовательного пересмотра программ духовных школ, в связи с общей тенденцией Николаевской эпохи к применимости на практике преподаваемых будущим священникам знаний, появляются практически одновременно два независимых курса Пастырского богословия. Это книги архимандрита (впоследствии архиепископа Казанского) Антония (Амфитеатрова), которая вышла в 1851 году, и сочинение епископа Кирилла (Наумова), изданное в 1853 году.[20]
Первая упоминаемая нами работа довольна слабая, намного уступает «Догматическому богословию» того же архимандрита Антония, в ней видны многие заимствования из западных образцов, перевешивает схоластический подход к пастырскому деланию.
Что касается «Пастырского богословия» епископа Кирилла, доставившего ему степень доктора богословия, оно является, согласно мнению профессора Чистовича, историка Санкт-Петербургских духовных школ: «первым опытом изложения пастырских обязанностей в научном виде».[21] Несомненно, данный труд устарел для нашего времени, но обладает все же многими достоинствами, в частности, содержит мало схоластики и при этом строго научен.
Практической ценностью выделяются еще две постреформенные работы: «Памятная книжка для священника, или размышления о священных обязанностях», архиепископа Костромского Платона (Фивейского), б. проф. МДА (Москва, 1860) и «Практическое руководство для священнослужителей» П. И. Нечаева.[22]
Известным теоретиком пастырского богословия был в Киевской Духовной Академии профессор В. Ф. Певницкий, немало писавший на темы пастырского богословия. Известны его книги «Священник», «Служение священника в качестве духовного руководителя прихожан», однако им свойственна нехватка практического опыта у автора, бывшего мирянином, и некоторая в связи с этим, наивность. Можно определить их, как актуальные только для своего времени и места написания, ибо создавались в среде академической учености.[23]
Также в КДА архимандрит, дважды занимавший должность ректора, а, впоследствие, епископ Борис (Плотников) написал труд, обозначенный, как «Записки» по Пастырскому Богословию. Высокообразованный ученый, епископ Борис оказался малоплодовитым в области Пастырского богословия. Фактически его работа была весьма схематична и грешила отсутствием собственной позиции по ряду вопросов.[24]
Не считая себя обязанным следовать традициям, заложенным авторами предыдущих трудов – архимандритом Антонием (Амфитеатровым) и епископом Кириллом (Наумовым), сухим и устаревшим, по его мнению, епископ Борис переходит в другую крайность. Он густо насаждает в своем труде исключительно западные, схоластические идеи, удаляясь от святоотеческой пастырской традиции.[25]
Настоящую перемену в деле преподавания и изучения пастырской теологии в России осуществили сочинения ректора Московской, а, затем, Казанской, духовных академий, архимандрита Антония (Храповицкого). Отталкиваясь не от схоластических образцов, но, будучи человеком глубокой светской образованности, природного ума и огромной церковной интуиции архимандрит Антоний фактически осуществил переворот в русской богословской науке в целом и пастырском богословии в частности. Архимандрит Антоний проводит совершенно новый курс в истории церковной науки, ибо осуществляет возрождение русского ученого монашества. Став ректором МДА в двадцать восемь лет, архимандрит Антоний делал ставку на создание специального класса образованного церковного юношества, имеющего достойную пастырскую подготовку.[26]
Лекции архимандрита Антония посещались, как студентами, так и академической профессурой. Система преподавания его отличалась от ранее применяемых и не включала в себя ни модернизма, ни схоластики. Антоний призывал именно вернуться к традициям святоотеческого пастырствования. Внесенное им учение о «сострадательной любви» пастыря к своим пасомым основывалось на глубокой вере в возможность исправления кающегося грешника и святоотеческих постулатах заботы о пастве. Это учение входило в гармонию с личным опытом пастрырствования архимандрита Антония, выходя далеко за рамки исключительно теоретического умствования. В этом отношении в его лице мы наблюдаем человека, воплощавшего в жизни собственное учение, чем он резко противостоит ученым монахам прошлого, разрабатывавшим курсы пастырского богословия, не имея личного опыта общения с паствой и приходского служения.
При этом, несмотря на такой богатый курс, фактически Антоний (Храповицкий) не создал собственной стройной системы пастырского богословия, не написал систематизированного учебного пособия. Вероятно, даже студенческие конспекты его лекций никогда не издавались, а, следовательно, ныне бесследно утрачены. В области пастырского богословия выходили только отдельные статьи архимандрита Антония. Первоначально подписанные псевдонимом С. С. Б. («Служитель Слова Божия»), они публиковались в отдельных церковных журналах, а вслед за тем вошли во II том его Собрания сочинений. В этих статьях заложены центральные мысли архимандрита Антония о пастырском служении, долге священнослужителя, любви к пасомым и отличия православного пастырства от католического и лютеранского. После Гражданской войны, оказавшись в эмиграции, владыка Антоний, в тот период, будучи уже митрополитом, восстановил частично по памяти некоторые свои лекции и собрал их в одну книжку, озаглавленную «Исповедь» и изданную в Варшаве в 1929 году. Данная работа явилась очень ценным пособием для пастырей при совершении исповеди и для мирян, готовящихся к этому таинству.[27]
Таким образом, именно в лице архимандрита, а впоследствии митрополита Антония (Храповицкого) русская пастырская наука достигла своего расцвета. Особенно важно, что митрополит Антоний придерживался исключительно православного, святоотеческого учения. При этом недостатки воззрений митрополита Антония усматриваются, прежде всего, в его чрезмерном увлечении аскетикой и практическими вопросами пастырского делания, недостаточном внимании к мистической стороне православного пастырства.
1.3 Прозападные тенденции в учебных курсах Пастырского богословия XIX-го в начале XX-го века
В русской пасторологической литературе существуют, как показало исследование работ по нашей науке, два течения: «протестантское» и «католическое».
Как говорилось выше, Пастырского богословия, как науки или предмета преподавания в западных школах, не существовало до середины XVII века. «Пастырская составляющая» католической школы опиралась на традиционные труды о пастырстве — пастырские послания апостола Павла и сочинения Отцов Древней Церкви.
Одновременно с «Книгой о должностях пресвитеров приходских» и «Сокращенным Катехизисом для священнослужителей» в среде духовенства и на кафедрах духовно-учебных заведений в начале текущего века обращались целые богословские системы, принадлежащие известным русским ученым и общественным деятелям того времени, хотя и составленные по католическим или протестантским образцам.[28] Все эти системы более или менее касались пасторологических вопросов, но большинство делали это, между прочим, и только лишь для связности целого курса, поэтому нам нет нужды рассматривать каждую из них в отдельности, тем более что все они, в общем, сводились к одному типу.
Однако для ознакомления с этого рода пасторологическими памятниками, необходимо сказать о них несколько слов.
Для этой цели мы останавливаемся преимущественно на богословской системе бывшего ректора старой московской академии Феофилакта Горского[29], потому что, во-первых, именно система Горского указана была в качестве учебника для духовных семинарий по уставу 1808 года и в свое время была господствующей, во вторых в этой системе содержится наибольшее количество пасторологического материала сравнительно с другими системами.
Богословская система Горского, читанная им студентам московской академии в период с 1770 по 1774 года, по общепринятому в то время обычаю, написана на латинском языке. В полном своем составе она носит следующее заглавие: «Orthodoxaeorientalisecclesiaedogmata, seudoctrinaChristianadecredendis (parsprima) etagentis (parssecunda) usibuseorum, quistudiotheologicoseseconsecraruntaddixeruntqueadornataaccommodataque».[30]
Таким образом, система Феофилакта Горского не есть самостоятельное произведение русского ученного, а переделка и заимствование из сочинений с протестантским характером.
Между тем, параллельно с этим шло другое влияние подобного рода, уже со стороны католической науки.
Выразителем этого второго влияния явилась у нас книга, напечатанная «при Святейшем Правительствующем Синоде в Санкт-Петербурге в 1803 году» под заглавием: «Правило предписанного в императорских наследных землях на немецком языке преподавание Пастырского богословия, переведенное с изданного Франциском Гивтшицом, учителем Пастырского богословия при Венском университете».[31]
Книга Гивтшица по своей научной обработке, по стройности плана и обилию практического материала заслеживает полного внимания православного пасторалиста. Поэтому вполне понятно, что таким вниманием она, несомненно, пользовалась в начале текущего столетия, особенно в западнорусском крае. Здесь, кроме указанного перевода на русский язык в 1803 году, она была переведена с немецкого языка на польский и в конце двадцатых годов служила некоторое время (1828-1829 г.г.) учебником по пастырскому богословию в одной из западнорусских духовных семинарий. Затем позднее, уже почти в самом конце первой половины столетия, когда вновь образованное Духовно-Учебное Управление при Св. Синоде делало попытки реформировать строй наших духовно-учебных заведений, книга Гивтшица была указана в этом случае как одно из самых первых руководств для преподавателей Пастырского богословия в большинства семинариях. И судя по этим фактам, можно с уверенностью предполагать, что она действительно для многих являлась, чуть ли не классическим руководством, тем более что для замены ее у нас не было ни чего, если не считать «Книги о должностях пресвитеров приходских».
Между тем сочинения Гивтшица было, безусловно, не православно и тем более вредоносно для русского читателя, что «в немалом числе мест, как выразился о нем покойный митрополит Филарет, представляет не совсем открытые, но довольно приметные начатки духа само названной философии XVIII-го века».[32]
Таким образом, из всего наследства, полученного нами от пасторолистов XVIII-го века, взгляд историка может остановиться лишь на этом последнем и по истине классическом сочинении. Остальное все, или бедно, или не наше. Система Феофилакта Горского как было уже показано – была не наша.
Система Гивтшица – тоже чужая, и если мы остановились на них, то сделали это потому, что первая, являясь выразителем протестантского влияния на нашу науку, вместе с тем соединяла в себе качества богословских систем других авторов своего времени, как типичное создание целой школы ученных, а вторая, свидетельствуя о параллельном первому влиянии католической науки, вместе с тем свидетельствует о том незавидном состоянии, в каком находилось наше отечественное Пастырское богословие в конце XVIII -го и начале XIX-го века.
Именно, преобладающее значение в наших духовно-учебных заведениях системы Гивтшица почти за все время действия устава 1808 года заставляет нас еще раз констатировать тот печальный факт, что, не смотря на все усилия правительства и руководящих деятелей духовного просвещения, предмет этот не мог дождаться ни одного нарочитого выразителя в русской духовной литературе на протяжении почти сорока лет XIX-го века.[33]
Западная образовательная система во многом была слепо перенята в России, однако сама по себе она также предназначалась для подготовки церковных кадров.
ГЛАВА 2. ПАСТЫРСКОЕ БОГОСЛОВИЕ В ДУХОВНЫХ ШКОЛАХ
2.1 Пастырское богословие в Духовных семинариях
Само собой разумеется, что с самого начала Христианства на Руси, кандидаты в священнослужители проходили некоторую специальную подготовку. По крайней мере, от них всегда требовалось знание некоторых молитв и, не во все периоды, грамотность. Однако говорить о какой-либо централизованной системе не приходится.
Школы, где учили читать и писать не были в собственном смысле семинариями, в них велась подготовка не специально кадров для Церкви, но, преимущественно, либо всех желающих, либо всех, кто мог платить за обучение. В Средние века на Руси кандидаты в священную степень проходили вместе со всеми некий курс общих дисциплин, достаточно упрощенный, кроме того, была и некоторая специальная подготовка, совершенно при этом минимальная. В уже постмонгольский период в Русском Государстве образование также было общим, а не специальным. Если на Западе мы имеем пример появления университетов уже в XI – XII вв., то в России подобный принцип и при Иване Грозном оставался совершенно неведом. Разделение на специальности появится гораздо позже. Представить себе древне русскую школу с юридическим, богословским и медицинским факультетами, увы, невозможно. В отделенной после монгольского нашествия Западной Руси, тем не менее, создавались некоторые учебные заведения, претендующие на статус высших. Их ориентированность на Запад была вполне обоснованна влиянием, окатоличевшейся Литвы, а позднее – Польши, однако и здесь занимались скорее общим образование и всех желающих, не разделяя на факультеты и специальности. Таковыми были школы Православных Братств, целью которых было сохранение Русского духа в окружении наступающей Европы.[34]
В XVII веке в Киеве появляется одна из крупнейших таких школ[35], среди ее выпускников можно было встретить и белых священников и ученных из числа монашествующих, однако подготовка кадров для церкви не являлась основным приоритетом данного учебного заведения, точно так же, как и все школы Православных братств в Малороссии. В этом контексте можно упомянуть и Православный коллегиум в Чернигове и, относящуюся уже к концу XVII века школу братьев Лихудовых в Москве, также являвшихся общеобразовательными учреждениями, открытыми для всех желающих и не разделенными на специальности.[36]
В России лишь к началу XVIII века стали появляться учебные заведения, специализирующиеся на подготовке образованных кадров для Церкви.
Во многом это было частью общего процесса специализации учебных заведений в Российском государстве. Поначалу царь-реформатор издал несколько указов, призывая архиереев создавать профессиональные школы для будущих священнослужителей. Затем аналогичный пункт появился уже в Духовном регламенте 1721 года, обязательном для всей Русской Церкви. Кроме того, постепенное оформление четкого деления населения Российской империи на сословия и в частности кристаллизация духовного сословия поставили вопрос о необходимости создания некоторых сословных учебных заведений, дабы дети духовенства и церковнослужителей могли получать образование.[37]
Можно предположить, что подготовка профессионального духовенства могла привести к адаптации уже имевшихся учебных программ под нужды Церкви. Однако все развитие духовного образования пошло по совершенно иному пути. Школы, образуемые при архиерейских домах, начали строиться по образцу Киево-Могилянской коллегии, которая имела своим прототипом католические учебные заведения, в частности иезуитские колледжи. Обязательным к изучению становился латинский язык, мало того, постепенно произошел переход к обязательному преподаванию большинства дисциплин на латыни[38]. Также была привнесена схоластика и все классические традиции Западного религиозного образования. Такая форма обучения по-сути была никак несовместима с реалиями приходской и монашеской жизни, отрывая студентов от действительности.
Практически невозможно было обучить именно достойных пастырей Православной Церкви, будучи закованными, в рамки схоластики и ведя преподавание на латинском языке, который с трудом давался далеко не всем воспитанникам.[39]
Многие выходившие из школ, таким образом, не знали ничего, ибо не выучили толком латынь и были отправлены на служение еще до того, как приступали к изучению хотя бы начального курса предметов. Западная образовательная система во многом была слепо перенята в России, однако сама по себе она также предназначалась для подготовки церковных кадров.
Отсюда можно сделать вывод, что в католических образовательных программах, заимствованных в XVIII веке, имело место свое Пастырское богословие. Дабы выяснить его место и роль в Западной учебной системе, рассмотрим в целом историю учения о пастырстве в Католицизме.
Как самостоятельная наука, Пастырское богословие начало оформляться в Западных учебных заведениях лишь к середине XVII века.
Основой учения о Пастырстве в системе католического образования были в первую очередь классические труды древних отцов о пастырском служении — сщмч. Игнатия Антиохийского, сщмч. Киприана Карфагенского, свт. Исидора Севильского, свт. Амвросия Медиоланского, блж. Иеронима, свт. Иоанна Златоуста, свт. Григория Богослова. Кроме того, особое место в изучении данного раздела богословия занимало рассмотрение пастырских посланий апостола Павла.
Особое внимание уделялось и творениям сугубо католических отцов: Фомы Аквината, Ансельма Кентерберийского, Иоахима Флорского, Бонавентуры Собесского, Антония Флорентийского. Особенно почиталось, если не сказать, было фундаментом всего Пастырского богословия на Западе сочинение святителя Григория Двоеслова, озаглавленное: «Пастырское правило» («Regula pastoralis»). Данное сочинение было написано в конце VIвека, если быть точным между 590 - 591 гг. Красной нитью через данный трактат святого папы Римского проходило учение о неразрывной связи священника с его общиной, о необходимости исполнения всех насущных служений, как-то проповеди, руководства, совершения Таинств и непосредственно пастырства.[40]
Фактически, как наука, Пастырское богословие в Католической образовательной традиции формируется после знаменитого Тридентского собора 1545–1563 годов. Собор, созванный, как экстренная мера, имел своей основной целью предотвратить, любой ценой предотвратить распространение Протестантизма в Европе, обезопасить католический мир от «Лютеровой чумы». Дабы иметь возможность что-либо противопоставить открытости и демократизму ниспровергающих иерархию и разоблачающих пороки духовенства протестантов, Собор принял ряд постановлений, служащих к укреплению положения Католической церкви и ее частичной внутренней реструктуризации. В частности были приняты меры по восстановлению внутренней церковной дисциплины. Вводилась ответственность каждого настоятеля за свой приход. Порочная жизнь духовенства предавалась осуждению. Также ставился вопрос о профессиональной подготовке и компетентности священнослужителей.[41]
Для развития образования и созидания грамотных церковных кадров в каждом диоцезе создавались семинарии. Одним из результатов такой политики можно считать появление дисциплины Пастырского богословия в учебных программах семинарий.
Начали писаться учебники и целые труды, заложившие основу такой науки, как пастырское богословие. Основой этих сочинений стало учение папы Григория Двоеслова, как мы уже говорили, подразумевавшее проповеди, руководство общиной, совершение Таинств и непосредственно пастырство.[42] Как и следовало ожидать, Российская церковная наука в XVIII веке была гораздо слабее взятой ею за образец Католической науки. Преподавание на латыни весьма снижало уровень воспринимаемости дисциплин студентами.
Пастырское богословие находилось в зачаточном состоянии. Во второй половине XVIII века интерес к этому предмету со стороны руководства духовных школ и иерархов повысился. В данный период ректора училищ и семинарий, а также правящие архиереи старались внести некоторые аспекты Пастырского богословия в учебные планы, при этом данная наука не была выделена в отдельный предмет, а входила в круг общих богословских дисциплин.[43]
Впервые такой опыт провел архимандрит Феофилакт (Горский), бывший в 1769 – 1774 гг. ректором Славяно-греко-латинской академии. Им было введено пастырское направление в богословский курс. Данное направление включало следующие разделы: «состав» служения священника (проповедь слова Божия, совершение Таинств, полномочия вязать решить человеческие грехи); нравственные и интеллектуальные «качества» священнослужителей; рассмотрение субъективной и объективной сторон призвания к пастырскому служению.[44] Субъективная сторона включала в себя желание служить Богу и людям, некоторые аспекты Божественного призвания; объективная сторона подразумевала избрание ставленника архиереем и народом. Сам архимандрит Феофилакт обозначал пастырское служение фразой «пастырское благоразумие». Свою методику, причем не только в преподавании пастырского богословия, но и в изучении богословских дисциплин в целом ректор Славяно-греко-латинской академии заимствовал у немецкого протестантского теолога Иоганна Франца Буддеуса, чего, следует признать, не скрывал.[45]
Немного позднее два епископа: Георгий (Конисский), епископ Могилевский, Мстиславский и Оршанский и Парфений (Сопковский), епископ Смоленский и Дорогобужский – будучи однокурсниками, по Киевской Духовной академии, которую оба окончили в 1743 году, составили первый учебник по Пастырскому богословию, о котором мы уже упоминали выше, это книга получивший название «Книга о должностях пресвитеров приходских».
С благословения Святейшего Правительствующего Синода данная книга была опубликована в 1776 году в синодальной типографии в Петербурге, став основным и фактически единственным пособием по Пастырскому богословию.[46]
Вскоре книга была разослана по приходам и духовным учебным заведениям Российской империи. При написании данной работы оба епископа опирались на свой личный пастырский и преподавательский опыт. Ими выделилось четыре аспекта пастырского служения: проповедь слова Божия, учительство на примере собственной жизни, совершение Таинств и молитва.
«Книга о должностях пресвитеров приходских» довольно долго оставалась единственным систематизированным учебником по пастырству.
Выделенные авторами этого пособия четыре аспекта пастырского служения стали основными элементами подготовки священнослужителей, кроме них в данную подготовку под влиянием реалий Российского общества и Государства были введены канонические основы и церковно-государственные нормы построения жизни прихода. Священноначалие в своих епархиях и начальствующие в духовных учебных заведениях нередко вносили в данную систему коррективы, исходя из собственного пастырского опыта. К примеру, митрополит Платон (Левшин) дополнял программу Пастырской науки чтением Кормчей с применением к конкретным ситуациям, изучением пасхалии, а также основ литургики и гомилетики.[47] В его духовных школах воспитанники, достигшие богословского класса облачались в стихарь и получали обязанность произнесения проповедей в семинарском храме, которые сами же должны были составлять. Кроме того, митрополит Платон составил приложение к «Книге о должностях пресвитеров приходских», озаглавив его: «Сокращенный катехизис для священно и церковнослужителей».
Данное сочинение представляло из себя собрание догматических установлений Церкви, подборку канонических правил, цитат из Нового Завета, а также некоторые азы литургики, необходимые священнослужителю.[48]
К началу XIX века наметилась тенденция к унификации и централизации духовного образования в России. В 1808-1814 гг. была проведена реформа духовного образования, разделившая духовные учебные заведения на четыре разряда с разными уровнями требований и даваемого образования. Более того, подразумевалось, что разные по разряду учебные заведения будут выпускать разных священно и церковнослужителей. Низшие разряды – приходские школы и уездные училища – должны были готовить в основном церковнослужителей – дьячков, пономарей и псаломщиков. Среднее звено — семинарии – занимались преимущественно подготовкой священнослужителей: священников и диаконов. На вершине пирамиды находились четыре духовных академии, занимавшиеся подготовкой преподавательских кадров для семинарий, кроме того, из академий выходили талантливые администраторы, многие из которых впоследствии становились архиереями.[49]
Соответственно разности поставленных перед учебными заведениями задач, разнились и учебные планы, включавшие совершенно разные наборы дисциплин. В основном в результате реформы духовного образования именно семинарии, готовившие приходское духовенство становились центрами науки о Пастырстве, так как это имело прямое практическое назначение.
В проведенной реформе принял участии святитель Филарет (Дроздов), составивший пособие для духовных академий, включавшее в себя полный курс богословия и озаглавленное «Architectonica theologica».[50]
Взяв за основу курсы богословия, изданные в XVIII веке, святитель укрепил взаимосвязь между различными направлениями богословия, придав, однако, каждому, вполне завершенный вид. В частности, один из разделов – богословие деятельное, «theologia practica», представлял из себя завершенный курс нравственного богословия, включавший применение на практике, в жизни каждого христианина, догматов Церкви. Неразрывно связано с ним в системе будущего митрополита Филарета было связано и богословие пастырское «theologia pastoralis», которое не было, таким образом, выделено в особый раздел курса.
Также святитель выделял в Христианском благоразумии благоразумие пастырское, которое должно было руководствовать священнослужителя в осмыслении им своего сана и исполнении пастырских обязанностей, которые следовало проявлять учение, примером, совершением Святых Таинств и молитвой. Для лучшего усвоения данной темы, святитель Филарет рекомендовал интересующимся обращаться к уже упоминавшемуся нами известному сочинению XVIII века «О должностях пресвитеров приходских».[51]
Некоторые части данного курса также имели связь с Пастырским богословием, а именно: «собеседовательное богословие» и «правительственное богословие или каноническое право».
Спустя некоторое время святитель Филарет отмечал, что новая, пореформенная духовная школа стала гораздо лучше выполнять свою главную задачу – готовить образованных священнослужителей – пастырей Церкви.[52]
В последующие несколько десятилетий Пастырское богословие развивалось в Духовных школах именно так, как определил его место святитель Филарет: в контексте нравственного богословия и христианского благоразумия.
Дробление общего богословского курса на самостоятельные дисциплины началось в 30-х – 40-х гг. XIX века.
Постепенно оформлялся круг предметов, связанных с учением о Пастырстве. Инициатива, как правило, исходило от семинарий, ибо они были наиболее заинтересованы в специальной пастырской подготовке своих воспитанников. Те или иные системы общего богословского курса стали изучаться в Духовных семинариях углубленно и для удобства их начали выделять в отдельные дисциплины.[53]
Виду того, что основной функцией Академий на тот период была подготовка преподавательских кадров для семинарий, с появлением новых предметов в последних ставился вопрос об их введении и в Академиях. Научный подход Высшей Церковной школы требовал постановки проблем, определения целей, задач и методов курса, выяснения круга возможных источников. Кроме того, в академической среде учебный процесс шел бок о бок с научным, и стандарты высшей церковной школы требовали осуществления научных изысканий по новым дисциплинам, в частности, по кругу предметов, связанных с пастырством.[54]
До начала 1830-х годов собственного наименования Пастырское богословие не имело, и было включено в состав деятельного, нравственного span style=богословия. Название самостоятельного курса нигде не фигурировало.[55]
Впоследствии Пастырское богословие начало выделяться в самостоятельную дисциплину, однако статуса такого пока не имело, будучи в программах семинарий и академий все еще частью Нравственного богословия, последнее со временем стало именоваться, как двойной курс: нравственное и пастырское богословие.
Наиболее хорошо совмещал эти два направления в одном предмете иеромонах Феофан (Говоров), будущий святитель, в 1844-1847 гг. преподававший в СПбДА. В основу пастырства святитель Феофан закладывал древнехристианскую аскетику, которую считал сердцем Христианского учения. Впоследствии значительная часть этих лекций войдет в книгу святителя Феофана «Путь ко спасению».[56]
Соединение нравственного и пастырского богословия было вполне правомерно, однако замедляло самостоятельное развитие учения о Пастырстве.
Хотя и при таком сочетании некоторые преподаватели старались сделать больший акцент на пастырском богословии: так было в СПбДА в курсах иеромонаха Филофея (Успенского) (1838–1842), архимандрита Кирилла (Наумова) (1855–1857), архимандрита Викторина (Любимова) (1857–1858).[57] Долго сохранялась традиция соединения преподавания нравственного и пастырского богословия с инспекторской должностью, что было логичным, но осложняло учебную и, тем более, научную деятельность этих преподавателей. Кроме того, инспекторами в те годы были исключительно представители ученого монашества, менялись они довольно часто, не успевая углубиться в проблематику преподаваемых дисциплин и составить полноценные учебные курсы.[58]
Дополнительной проблемой было то, что инспекторскую должность нередко возлагали на вчерашних выпускников академии, незадолго до этого принявших постриг и рукоположенных в священный сан, то есть практически не имевших собственного пастырского опыта.[59]
Однако в 1830-1840-х годах бывали случаи соединения пастырского богословия и с другими частями богословского курса.
Так, например, в МДА в 1836-1842 годах иеромонах Платон (Фивейский) преподавал церковное красноречие и «учение о пастырях Церкви», в то время как нравственное богословие преподавали инспекторы архимандрит Гедеон (Виноградов) (1836-1838) и архимандрит Евсевий (Орлинский) (1838-1841). Передача пастырского богословия иеромонаху Платону была обусловлена не большей пастырской опытностью, а желанием облегчить преподавательские труды инспекторов с одной стороны, необходимостью развивать само пастырское богословие — с другой.[60]
Систематические курсы пастырского богословия появились лишь к началу 1850-х годов. В 1851 году было издано «Пастырское богословие» ректора КДА архимандрита Антония (Амфитеатрова).[61]
Указав на Божественное происхождение и «бесконечное» продолжение пастырского служения, автор выделял три его аспекта: совершение таинств, учительство и руководство паствой. Были отмечены физические и душевные качества, необходимые священнику; обращено внимание на признаки призвания к пастырству. Сочинение было ориентировано на семинарию, поэтому пастырское богословие представлялось лишь «систематическим изложением правил и наставлений по прохождению пастырского служения в Церкви», без попытки богословского осмысления этого служения.[62]
Двумя годами позднее был издан одноименный курс инспектора и преподавателя нравственного и пастырского богословия СПбДА архимандрита Кирилла (Наумова).[63] Пытаясь определить суть самой дисциплины пастырского богословия («систематическое изложение нравственных обязанностей пастыря»), архимандрит Кирилл придерживался ее «нравственной» составляющей. Однако сам курс был шире определения и состоял из трех частей: общего учения о священстве; изображения пастырских качеств и обязанностей; «наставления» по пастырскому служению. В последней части курса автор выделял содержание и методы главных направлений пастырской деятельности: общественного и частного учительства, а также душепопечения (исповедь, духовничество, общение с лицами «преступными, скорбящими и заблуждающимися в истинах веры»).[64]
В МДА и КазДА в те годы преподавателями Пастырского богословия составлялись рукописные конспекты, при жизни авторов не опубликованные.[65]
В частности, конспект иеромонаха Сергия (Ляпидеевского), который в течение 13 лет преподавал нравственное и пастырское богословие в МДА, был опубликован только после его смерти. Согласно данному конспекту в Пастырском богословии выделилось пять разделов: происхождение пастырского служения и его необходимость в Церкви; «достоинство священства»; трудности пастырского служения; призвание к пастырскому служению; приготовление к пастырскому служению. Находкой отца Сергия был особый, им введенный, подраздел «Пастырство как лестница Иакова», дающий богословское осмысление пастырского служения.[66]
В Казанской Духовной Академии инспектор и преподаватель нравственного богословия и пастырского богословия архимандрит Паисий (Пылаев) подробнее о нем мы поговорим во второй главе нашего сочинения, составил рукописные «Заметки по пастырскому богословию», кроме того, его перу принадлежит приложение к данному конспекту: «О средствах против разного рода грешников и грехов».[67]
Большинство материала данного конспекта было заимствовано из уже ранее опубликованных работ, однако дополнялись разъяснения некоторых насущных вопросов пастырской практики, введенные в текст в вопросно-ответной форме. В приложении приводились способы воздействия на грешников в конкретных ситуациях с учетом личностей и обстоятельств.[68]
Преемником архимандрита Паисия по преподавательской деятельности стал священник Михаил Зефиров, создавший целостный курс пастырского богословия, который также не был опубликован.[69] Курс отца Михаила предварялся экскурсом, достаточно пространным, в историю пастырства в Ветхом и Новом завете, затем следовали разделы: описание качеств, необходимых священнику в его служении (телесных, умственных и нравственных); пастырскую педагогику и душепопечение (формы пастырского проповедничества и наставления взрослых, детей, маловерующих, суеверных, сомневающихся, скорбящих, больных, умирающих); «пастырскую литургику» (место, время и правила совершения Таинств).[70]
В частности, выделилась в самостоятельный предмет литургика и искусство церковной проповеди – гомилетика, каноническое право или церковное законоведение. С введением педагогики, сегмент пастырского богословия был включен в ее состав в качестве «Пастырской педагогики». Развитие предметов так или иначе связанных с учением о Пастырстве не могло не привести к значительным успехам в области самого Пастырского богословия.[71]
В 50-х — начале 60-х гг. XIX века развитию Пастырского богословия способствовали богословские журналы, издаваемые духовными академиями: «Христианское чтение» (СПбДА, с 1821 г.), «Воскресное чтение» (КДА, с 1837 г.), «Творения Святых Отцов в русском переводе» с «Приложениями» (МДА, с 1843 г.), «Православный собеседник» (КазДА, с 1855 г.), «Труды Киевской духовной академии» (КДА, с 1860 г.).
В этих журналах печатались переводы святоотеческих творений, посвященных пастырскому служению: «Слова о священстве» свт. Иоанна Златоуста, «Правило пастырское» свт. Григория Двоеслова, «О должностях священнослужителей» свт. Амвросия Медиоланского, «О жизни клириков» блж. Иеронима Стридонского, «Слово защитительное» свт. Григория Богослова. Кроме того, в этих журналах выходили статьи, посвященные отдельным проблемам пастырского богословия.[72]
С 1860 года при Киевской Духовной семинарии стал издаваться журнал «Руководство для сельских пастырей», посвященный практической деятельности священника. Также в обозначенный период был издан ряд книг, посвященных практической стороне пастырского служения.[73]
После семинарской реформы 1867 года пастырское богословие было соединено с каноническим правом в один предмет – практическое руководство для пастырей. Первым преподавателем данного предмета стал профессор Киевской семинарии П. П. Розанов. Он же вскоре издал книгу на основании систем архимандритов Антония (Амфитеатрова) и Кирилла (Наумова), в то время как предполагаемого «практического» расширения так и не последовало. Несколько расширил данную работу профессор Черниговской семинарии протоиерей А. Ф. Хойнацкий, издавший в 1873 году свой труд «Практическое руководство для священнослужителей при совершении церковных треб».[74]
В данной работе рассматривался ряд канонических правил и государственных установлений, касающихся жизни приходского священника, также приводился чин совершения основных таинств: Крещения, Миропомазания и Евхаристии.[75]
Более полный курс «Практического руководства для пастырей» составил около 1873 г. Иркутский протоиерей П. В. Громов. Кроме вопросов о происхождении и видах пастырского служения, пастырских качеств и практических обязанностей, в него был включен канонический материал и церковно-гражданские законы. Также следует отметить еще несколько подобных руководств по ПРП: священника Ф. Хорошунова, П. И. Нечаева, С.И. Покровского.[76]
Таким образом, в конце 50-го года XIX века в Духовных семинариях сформировался целый курс предметов, так или иначе, связанных с пастырским служением, что далее и способствовало сделаться этой дисциплине в самостоятельный предмет, именуемым Пастырским богословием.
2.2 Пастырское богословие в Духовных Академиях
Очередное изменение в учебных планах семинарий привело к необходимости подготовки компетентных преподавательских кадров, чем должны были заняться Духовные Академии. Однако, после академической реформы 1869 года, в Академиях шел процесс разделения курсов на три отделения, что мешало в тот период грамотно решить кадровые проблемы в семинариях.
Одним из отделений должно было стать Церковно-Практическое. Предложение о введении такого отделения исходило от митрополита Макария (Булгакова), который составил для церковно-практического отделения проект учебного плана «пастырской» направленности:
1) пастырское богословие;
2) науки о церковном проповедничестве (гомилетика, история «духовной словесности», общая словесность как наука вспомогательная);
3) науки о церковном богослужении (церковная археология, православная литургика, литургика не православных церквей и обществ);
4) науки о церковном управлении (церковное право).[77]
Таким образом, в данной программе раскрывался весь смысл пастырского служения – учительство, совершение Таинств и окормление паствы. Следует заметить, что само деление было взято митрополитом Макарием из программ немецких университетов.[78]
Однако, в окончательном варианте Устава пореформенных академий пастырская направленность Церковно-Практического отделения была несколько размыта ввиду разделения его на два курса предметов: пастырско-практическая (пастырское богословие, гомилетика и история проповедничества, литургика, церковное право) и словесная (теория словесности и история русской литературы, с «обзором важнейших иностранных литератур», русский язык и славянские наречия).
Данное деление было задумано с целью укрепить знания будущих пастырей в области проблем современной литературы, дабы они могли живо общаться с паствой.[79]
Однако чрезвычайный интерес студентов к словесности и развитие церковной журналистики в обозначенный нами период, привели к массовому отходу студентов от изучения собственно пастырских дисциплин. Многие студенты относились к пастырскому богословию, как к неизбежной учебной нагрузке, которую необходимо было выполнить и немедленно возвращаться к столь занимательному изучению словесности.
В целом обстановка времени не позволяла пастырскому богословию развиваться среди других дисциплин Церковно-Практического отделения. В начале 70-х гг. XIX века русским ученым открывалась возможность работы в библиотеках и архивах Ближнего Востока и Западной Европы, что способствовало скорее развитию исторической литургики, церковной археологии и истории канонического права, нежели пастырского богословия.[80]
Кроме того, изменился взгляд на Пастырское богословие в целом в менталитете преподавателей Духовных школ, если раньше его связь с практическим служением священника была очевидной, то теперь ее подвергали сомнениям. Кроме того, ставился вопрос о научности пастырского богословия вообще.[81]
Именно поэтому пастырское богословие в научном отношении развивалось крайне медленно, трудно было определить круг проблем и источников для серьезного научного исследования. Каноническими вопросами пастырского служения занималось церковное право, историческими — церковная история, нравственно-аскетическими — нравственное богословие, история и теория проповеди изучались в гомилетике, литургические памятники и богослужение — в литургике, святоотеческие пастырские трактаты — в патристике.
Несмотря на получение статуса самостоятельной дисциплины, согласно уставу 1869 года, пастырское богословие было соединено в одну кафедру с гомилетикой.[82]
Такое соединение позволяло многим ученым, работающим на данной кафедре заниматься исключительно вопросами словесности, совершенно пренебрегая менее интересным Пастырским богословием. В качестве преподавателей в Духовных Академиях по традиции оставались лучшие выпускники, причем распределение их шло по кафедрам без какого-либо согласования с их научными интересами, что зачастую приводило к предоставлению кафедры пастырского богословия и гомилетики людям, совершенно далеким от пастырства.
В частности, в Московской Духовной академии с 1874 по 1884 кафедру пастырского богословия и гомилетики занимал В. Ф. Кипарисов, который защитил магистерскую диссертацию по церковному праву и не занимался никакими научными исследованиями в пастырском богословии. Более того, даже с лекциями по пастырскому богословию Кипарисов ознакомился только в течение двух последних лет пребывания на данной кафедре.[83]
В обязанности преподавателя пастырского богословия и гомилетики входило рецензирование составленных студентами всех курсов Академии проповедей, что весьма отвлекало его от научной и преподавательской деятельности, отнимая огромное количество времени.[84]
Тяжкое бремя ложилось на плечи этих преподавателей и о развитии ими Пастырского богословия, как науки, речи быть не могло. Некоторые студенты писали по пастырскому богословию кандидатские работы, но те, кто видел свое будущее в научной деятельности, выбирали иные кафедры.
Необходимо было четко определить место Пастырского богословия в церковной науке в целом и в среде церковно-практических дисциплин в частности. Поставить проблему исследования и определить круг исследуемых материалов. Кроме того, недостаточное преподавание теории пастырства в Академиях отрицательно сказывалось на знаниях непосредственно будущих священников, так как в семинариях преподавали выпускники Академий.[85]
После отмены специализации Академическим Уставом 1884 года все предметы, связанные с пастырской подготовкой, а именно: нравственное и пастырское богословие, каноническое право, гомилетика, – получили статус общеобязательных.[86]
Пастырское богословие было отделено от гомилетики и соединилось в одну кафедру с педагогикой, не потеряв при этом статуса самостоятельной дисциплины.
Рост и развитие церковно-приходских школ в 80-х гг. XIX века требовал участия в нем пастырей церкви, священников, что привело к необходимости дать выпускникам семинарий одновременно навыки пастырей и педагогов. Общий настрой 80-х – 90-х гг. XIX века усилил акцент на подготовке к пастырскому служению, в том числе и в высшей духовной школе.
В этот период были опубликованы лекции по пастырскому богословию профессора СПбДА протоиерея Сергия Соллертинского, ректора СПбДА епископа Бориса (Плотникова); инспектора и ректора СПбДА архимандрита Антония (Вадковского); ректора МДА, а затем КазДА архимандрита (с 1897 г. епископа) Антония (Храповицкого).
Некоторые преподаватели смежных дисциплин писали и публиковали статьи и записки по пастырскому богословию: например, собственную, особую систему подготовки пастырей разрабатывал профессор гомилетики КДА В. Ф. Певницкий, а его коллега по академии В. И. Экземплярский пытался глубже изучить библейское и святоотеческое учение о священстве. В курсе «Пастырство Христа Спасителя» протоиерей Сергий Соллертинский рассматривает пастырство Христа как основополагающий момент и одновременно апогей христианского пастырства. Лучшим руководством для пастырей он считал Священное Писание, а лучшим примером для проповеди пастырей о Царстве Божьем — пример «слова и дела» Спасителя. Данный автор мало рассматривал в своей работе вопросы пастырского душепопечения, что вызывало неоднократные нарекания его оппонентов.[87]
Курс архимандрита Бориса (Плотникова) писался в период его ректорства в Киевской духовной семинарии, но ориентировался и на академии. Этот автор также уделял большое внимание учение Священного Писания о пастырстве и возводил его в центр своих размышлений. Кроме того, им делался акцент на духовную связь пастыря и паствы, на положение души «за овцы».[88]
Архимандрит Антоний (Храповицкий) считал главным в пастырском богословии воспитание пастырского духа и изучение способов передачи пасомым духовного богатства. К пастырству, по мнению преосвященного Антония, готовят не только изучение слова Божия и Святых Отцов, но и чтение соответствующей литературы, например Ф. М. Достоевского: они развивают «сострадание греховной немощи людей», «пламенеющее желание о приближении их и себя к Богу».[89]
Интересно, что в 1909 году, при обсуждении нового Устава духовных академий, архиепископ Антоний высказывался за исключение из программы духовных академий всех небогословских предметов, кроме философии и русской литературы: первая учит пастыря думать, вторая помогает изучать жизнь, людей, их характеры и поведение в разных обстоятельствах.[90]
В конце XIX — начале XX вв. Пастырское богословие расширило свои границы под влиянием эпохи, рассматривая живые примеры выдающегося пастырского окормления, примеры которых подавали современные подвижники благочестия, такие, как например святой праведный Иоанн Кронштадтский.
Важность и необходимость изучения Пастырского богословия подчеркивается многими епархиальными архиереями в их отзывах за 1905-1906 гг. Иерархи признавали необходимость не просто грамотного приходского духовенства, на действительно старательных пастырей, радеющих о своей пастве. Доселе формальная подготовка будущих священнослужителей приводила по факту к столь же формальному их отношению к Таинствам, к собственной пастве, превращению нравственности в пустой морализм, схоластическое чтение проповедей, малопонятных народу и совершенно не актуальных в его жизни.[91]
Таким образом, догматы Церкви отрывались от реальности. Священники превращались в обычных крестьян, носящих рясы. То есть прежняя система образования в Русской Церкви не позволяла пастырскому богословию достойно выполнять возложенные на него функции.[92]
Во время подготовки нового Академического устава 1909 года, Пастырскому богословию уделялась особая роль в новых, пореформенных Академиях. Жаркую дискуссию на тот период времени вызывал уже сам вопрос о допустимости подготовки пастырей, то есть приходского духовенства в Духовных Академиях. Ведь на тот момент школой, профессионально готовящей пастырей была семинария, и возможность принуждения студентов академии к принятию духовного сана повергала некоторых профессоров в шок.
Епископы Антоний (Храповицкий) и Сергий (Страгородский) напротив считали, что все ступени духовного образования ведут к принятию священного сана, и Академия, как венец церковного образования, тем более должна готовить пастырей, причем самых лучших. А для этого следовало увеличить количество практических пасторских предметов в курсе. Представляя священство лишь одним из возможных путей для своих выпускников, Академии, по мнению преосвященных Антония и Сергия, отстранялись от своей главной задачи – подготовки образованного духовенства и теряли истинных смысл богословия.[93]
Их противники наоборот считали, что пастырским образованием должны заниматься исключительно семинарии, а задача Академий – развивать богословскую науку. Они считали, что принятие выпускниками священного сана является вполне неплохим выбором, но не единственным, а в случае уклона Академий в сторону практического пастырства начнет плохо развиваться богословская наука, что, по их мнению, грозило, чуть ли не полнейшим кризисом в Православии.
Устав, появившийся в 1910-1911 гг. был попыткой объединить обе эти точки зрения, достигнуть некоего компромисса, но такая попытка не увенчалась успехом.
Пастырское богословие, включавшее в себя аскетику, нравственное богословие, гомилетика и церковное право оставались общеобязательными предметами, но их статус и место в программе Академий не были оговорены.
В обозначенный период можно отметить лекционные курсы ректора МДА епископа Феодора (Поздеевского) и преподавателя СПбДА иеромонаха Вениамина (Федченкова). В обоих курсах пастырское богословие соединено с аскетикой, однако, по-разному. Преосвященный Феодор разумел под «пастырской аскетикой» основы аскетического делания, необходимые, как каждому пастырю, так и его пастве. Иеромонах Вениамин рассматривал духовную жизнь пастыря и его душепопечение, которые позволяли говорить об особом виде аскетики – пастырском, об отношении данной аскетики к другим видам пастырской деятельности и к богословию в целом.[94]
Последний проект Устава Духовных Академий, разработанный во время деятельности Поместного собора 1917-1918 гг. предполагал возвращение в Академии Церковно-Практического отделения.
На данном отделении должны были изучаться: пастырское богословие, включавшее в себя аскетику, катехетику и историю миссий, церковное право, история проповедничества и гомилетика, литургика, церковная археология и история христианского искусства, история старообрядчества и разбор его учений, история сектантства и разбор его учений, история социальных учений, педагогика с методикой преподавания Закона Божия. Никаких указаний относительно практического применения данных дисциплин проект не содержал.
Отдел о духовных Академиях собора не смог полноценно обсудить вопрос о преподавании Пастырского богословия и его место в системе богословских дисциплин. Несмотря на такое, довольно холодное отношение к Пастырскому богословию, как науке, на соборе активно обсуждались многие практические вопросы приходской жизни и пастырского окормления верующих. Горячая дискуссия велась в рамках отдела о благоустроении прихода, о единоверии и старообрядчестве, о миссиях, о богослужении и других, а также на пленарных заседаниях Собора.
Также немного можно сказать о проекте создания новой формы высшего богословского учебного заведения в 1917 году – Богословского института. Те, чьему перу принадлежал проект, обвиняли действующие семинарии в отвлеченности преподавания и недостаточной приближенности к реалиям приходской и общественной жизни. Предлагался альтернативный вариант обучения будущего духовенства – без отрыва от церковно-приходской жизни, с уклоном на социальное служение и катехизацию. Пастырская мотивация, по мнению автора проекта должна вырабатываться не жесткой какой-нибудь дисциплиной в духовных семинариях, а реальным участием в жизни конкретного прихода, общением с будущее паствой, занятиями благотворительность. Однако проект, по понятным причинам, реализован не был. Новой власти не нужны были пастыри Христовой Церкви.
Развитие Пастырского богословия, как дисциплины, в России проходило в Синодальный период. Первоначально, данный раздел богословия не был выделен в самостоятельную дисциплину, однако постепенно оформлялся и приобретал собственные очертания, все же оставаясь зависимым то от нравственного богословия, то от гомилетики.
Наука развивалась крайне медленно, ибо затруднялся сам метод научного исследования Пастырства, ибо, на первый взгляд, оно представлялось лишь некоей компиляцией, соединением смежных областей различных церковных наук.
Однако к началу XX века был завершен процесс оформления Пастырского богословия в самостоятельный предмет, что позволило продвигать эту науку вперед, пусть лишь в достаточно краткий период до закрытия Академий в 1918 году.
В связи всего сказанного можно сделать научно-систематическое построение Пастырского богословия в Духовных школах:
1) В Киевской академии – «Пастырское богословие» архимандрита Антония (Амфитеатрова).
2) В Санкт-петербургской академии – «Пастырское богословие» архимандрита Кирилла (Наумова).
3) В Московской академии – лекции по Пастырскому богословию архимандрита Сергия (Ляпидеевского) и пасторологические взгляды митрополита Филарета (Дроздова).
4) В Казанской академии – лекции по Пастырскому богословию архимандрита Паисия (Пылаева) и профессора М.М. Зефирова.
2.3 Пастырское богословие в Казанской Духовной академии
Кафедра Пастырского богословия в Казанской Духовной академии в самостоятельном виде явилась в академии только с 1854 года. До этого времени предметы ее разделялись между несколькими богословскими кафедрами. По уставу 1869 года, преподавание Пастырского богословия было соединено с кафедрой гомилетики.
В начале 1850-х годов пастырскому богословию, почему-то особенно посчастливилось в Киевской и Петербургской академиях: в Киеве вышла в свет первая часть пастырского богословия архимандрита Антония (Амфитеатрова), в Петербурге в 1853 году полная система науки архимандрита Кирилла (Наумова)[95], доставившая ему степень доктора богословия.[96]
В 1854 году очередь послужить этой науке дошла и до Казанской академии.
Архимандрит Паисий (Пылаев)[97], инспектор Казанской Духовной Академии в 1853–1854 гг., оставил науке два рукописных пасторологиче-ских труда: 1) «Заметки по Пастырскому богословию», где говорится главным образом о пастырском учительстве и духовничестве применительно к человеческим возрастам, состояниям веры, здоровья человека, и 2) «О средствах против разного рода грешников и грехов». В этом сочинении намечаются меры избавление от грехов и приемы воздействия на грешников, в конкретной личности каждого из них. Речь автора не блестящая, но ясная и отчетливая в изложении материала. К сожалению, лекции архимандрита Паисия общего плана не имеют и не систематизированы.[98]
Преемником архимандрита Паисия по кафедре Пастырского богословия в Казанской Духовной Академии с 1854-1855 годов был профессор священник М.М. Зефиров, преподававший в то время патрологию, создавший план науки в следующих чертах: сказав об истории пастырского служения в Ветхом и Новом Заветах, об его трудности, Зефиров делит науку на три части. В первой трактует о телесных, умственных и нравственных качествах, необходимых пастырю. Вторая – Пастырская педагогика – определяет формы пастырского проповедничества и наставления взрослых, детей, маловерующих, суеверных, сомневающихся и порочных; касается вопроса о тайне Исповеди, утешении скорбящих, больных и умирающих. Третья часть системы Зефирова – Пастырская литургика – наставляет пастыря о месте, времени и правилах священнодействия.
В тоже время преосвященный Григорий (Митькевич)[99] поручил ему составить полную систему Пастырского богословия для издания в свет в качестве руководства для семинарий.[100]
Обе вновь порученные ему науки, Зефиров прочитывал в один год, занимаясь преимущественно пастырским богословием. Курс этот он переделывал несколько раз, готовя в тоже время извлечение его для печати по заказу преосвященного Григория. Вследствие всегдашней строгой его взыскательности к себе, эта последняя работа двигалась у него очень медленно, он приготовил ее уже в 1859 году, когда преосвященный Григорий давно был митрополитом петербургским, и послал ее в Петербург, но за скорою смертью преосвященного Григория он так там и пропал.[101]
В 1856 году М. М. Зефиров должен был уступить патрологию проф. Беневоленскому, как выше сказано Зефиров преподавал еще и патрологию, и остался только при двух науках, но скоро ему пришлось оставить и их для нового предмета. При ректоре архимандрите Иоанне (Соколове)[102], положение его сразу поколебалось, тот перевел Зефирова на праздную тогда кафедру противобуддийского миссионерского отделения, и без всякой надобности, потому что ни у него, ни у Св. Синода не было даже и кандидатов для замещения богословской кафедры переведенного профессора, и преподавание его предметов до конца курса пришлось поручить временно тому же профессору Зефирову.[103]
По окончании курса в 1858 году ректор успел рассовать его прежние науки по разным рукам, гомилетику отдал преподавателю словесности, а пастырское богословие инспектору, читавшему нравственное богословие.
13 ноября 1862 профессор Зефиров был уволен из преподавательского состава духовной академии, из-за накопившихся конфликтов с ректором архимандритом Иоанном.
После увольнения профессора Зефирова преподавание пастырского богословия стало приходить в упадок. Наука эта была, каким-то притяжением к другим богословским наукам, более важным по своему содержанию и более близким как для преподавателей, так и для студентов, и преподавалось только для формы и в свободное от других занятий время. Более других обращал внимание на ее разработку первый преемник проф. Зефирова, бакалавр А. И. Гренков, читавший ее вместе с нравственным богословием до 28 февраля 1867 года, с этого времени его преподавал или точнее заставлял студентов прочитывать по печатному руководству архимандрита Кирилла (Наумова), бакалавр обличительного богословия Н. П. Рождественский.[104]
Устав 1867 года, прежде всего сократил число учебных предметов, удержав из них лишь существенно необходимые как для общего, так и для специально богословского образования.
Пастырское Богословие, новый устав признал для академий не существенно необходимым, а потому исключил его из состава преподаваемых в академии наук. Соединили Пастырское Богословие с Каноническим Правом и составили из них новый предмет преподавания под именем Практического руководства для пастырей.[105]
После отмены специализации, Академическим Уставом 1884 года все предметы, связанные с пастырской подготовкой, а именно: нравственное и пастырское богословие, каноническое право, гомилетика, – получили статус общеобязательных.
После бакалавра богословия Н. П. Рождественского с 1869 года пастырское богословие досталось преемнику его, бакалавру Н. Я. Беляеву. Уже при новом уставе оно соединено было с гомилетикой и вместе с нею составило довольно рациональную кафедру.[106]
Далее состав преподавателей на кафедре пастырского богословия и гомилетики с 1870 по 1919 годы был такой: с 27 октября 1870 года по 1883 год, доцент, магистр казанской академии, преподавал пастырское богословие будущий митрополит Антоний (Вадковский), (Александр Васильевич Вадковский).[107]
С 31 августа 1884 года кафедру пастырского богословия и педагогики, вновь учрежденную по уставу 1884 года так как нам уже известно, что по уставу 1869 года преподавание пастырского богословия было соединено с кафедрой гомилетики, занял, по избранию Совета, магистр казанской академии А. В. Попов. С начала 1891 – 1892 учебного года он перешел на кафедру словесности.[108]
С ноября 1891 по 1895 года кафедру пастырского богословия, по избранию Совета, занял магистр казанской академии священник А. В. Смирнов.[109] В своей программе он рассматривал современное положение науки, также отношение пастырского богословия к догматике и к нравственному богословию. Выделяет в своей программе право существования пастырского богословия как науки, ее научность и практическую пригодность. Рассматривает источники пастырского богословия, собрания пасторологических мест из Св. Писания, Ветхого и Нового Заветов. Отмечает о. Александр, что практика древней Церкви не может служить примером для нашего времени.[110]
После отца Александра Смирнова, Пастырское богословие начал преподавать с 1896 года, ректор академии, преосвященный Антоний (Храповицкий)[111]. Владыка Антоний в своей программе по пастырскому богословию ставил вопрос о Пастырском богословие как об отдельной науки от прочих наук. Так же отмечал, что пастырство есть служение церковное, но не для всех членов Церкви доступное. Рассматривал в своих лекциях условия пастырского влияния, выделял психологические и богословские. Средства для приготовления к пастырству писал он, есть теоретические – это чтение, изучение жизни, проповедь Слова Божия и деятельные средства, отмечал их односторонность в нашей практике.[112]
С 1901 по 1904 года преподавал курс пастырского богословия ректор академии, магистр богословия, преосвященный Алексий*.[113]
С 1904 по 1911 года экстраординарный профессор по кафедре педагогики и пастырского богословия, магистр богословия, священник Алексей Дружинин*.[114]
Определением Совета Академии от 28 мая 1910 года избран преподавателем академии и исполняющим должность доцента по кафедре пастырского богословия с аскетикой и Гомилетики доцент, иеромонах Афанасий (Малинин)[115]. Находясь на данной кафедре, он прочитал студентам III курса по введении в науку полный курс так называемой «Пастырской аскетики». Под его непосредственным руководством в академии функционировал проповеднический кружок, состоящий из студентов[116]. Кроме пастырской аскетики о. Афанасий делал критику и анализ различных течений в современности, например антихристианских и философско-моральных. Выделял систематическое учение о православном пастырстве на основании библейского и святоотеческого учения и сопоставление с инословными (католическими и протестантскими) учениями о пастырском служении.[117]
Указом от 27 июля 1913 года и. о. доцента иеромонах Афанасий был переведён с занимаемой им кафедры Пастырского Богословия на кафедру церковно-славянского и русского языка с палеографией.[118]
С 1913 по 1919 года исполняющий обязанности по кафедре пастырского богословия, доцент священник Александр Воронцов преподавал пастырское богословие.[119] В своей программе о. Александр рассматривал христианского пастыря по данным Св. Писания, Св. Отцов и русских патрологов. Свою программу преподавания о. Александр разделял на две части: теоретическую и практическую. В первой он рассматривал понятие о пастырском богословии, предмет и задачи, отношение науки к другим богословским наукам, особенно церковно-практическим и аскетики. Выделял пастырскую педагогику, значение молитвы для пастыря, радости и искушения пастыря. Психология пастыря дома, в приходе и в храме, особенно при совершении таинств. Вопрос о взаимоотношении семьи и прихода. Влияние пастыря на свою семью. Приемы пастырского душепопечения о приходе, учительство и т.д. В практической части он призывал обращать внимание к трудам арх. Антония (Храповицкого) и о. Иоанна Кронштадтского. Труды по аскетики епископов Феофана, Петра, Игнатия (Брянчанинова), профессоров Пономарева и Зарина.[120]
Таким образом, с 1854 по 1919 года кафедру пастырского богословия в Казанской Духовной академии занимали 12 человек. Из них три епископа, один архимандрит, два профессора по кафедре педагогики и пастырского богословия, два магистра богословия, два доцента и два бакалавра.
2.4 Анализ некоторых учебных программ по Пастырскому богословию в Казанской Духовной академии
Приступая к рассмотрению программ некоторых преподавателей Пастырского богословия в Казанской Духовной академии, на наш взгляд следует начать со сравнительного анализа.
В данной работе мы выделяем курсы четырех педагогов: священника Александра Смирнова[121], епископа Антония (Храповицкого)[122], иеромонаха Афанасия (Малинина)[123] и священника Александра Воронцова[124]. Их выбор обозначается различием историческихпериодов, в которые данные преподаватели читали свои курсы. Мы рассматриваем двух преподавателей конца XIX века и двух педагогов начала XX века. Их выбор обусловлен с одной стороны представленностью учебных планов в доступных архивных материалах, а с другой самим уровнем преподавания. Понятно, что на момент введения дисциплины в учебный план, какого-то авторского подхода ожидать было трудно, а вот к концу XIX века вполне мог сформироваться авторский курс или какие-то своеобразные, характерные для Казанской академии особенности. Двух преподавателей мы рассматриваем как представителей периода расцвета преподавания Пастырского богословия в Казанской Духовной академии с 1894 по 1897 года, двух – как представителей периода закрытия академии с 1910 по 1917 год.
Программа священника Александра Смирнова начинается с определения науки Пастырского богословия и спектра ее исследований, аналогично начинают свои курсы епископ Антоний и священник Александр Воронцов. Отлична от них программа иеромонаха Афанасия. Отец Афанасий начинает свой курс с рассмотрения проповеднического аспекта пастырства, что позволяет судить о его причастности к исследованиям в области гомилетики, возможно также, что здесь мы имеем пример совмещения двух дисциплин в рамках одной программы, так, как нам уже известно, что Пастырское богословие по уставу 1867 года, было соединено с гомилетикой.
Епископ Антоний на второе место в своем курсе ставит рассмотрение пастырского служения в контексте общей нравственности, так как развивал учение о нравственной теории спасения. Аналогично контекстуальному анализу места Пастырского богословия в общей системе церковных знаний уделяет второе место своего курса священник Александр Смирнов. В отличие от них, в системе своих лекций священник Александр Воронцов отдает задачам пастырства с точки зрения Священного Писания, святоотеческого наследия и русской патрологии. За ним следует и иеромонах Афанасий, однако последний включает в рассмотрение пастырства элементы сравнительного богословия, сопоставляя православное понимание о пастырстве с католическим и протестантским.
Священник Александр Смирнов в своей программе ставит обоснование научности Пастырского богословия, как предмета. Епископ Антоний напротив выделяет в своем курсе взаимоотношения пастыря и общины, а также говорит о предмете науки. Иеромонах Афанасий в третьей части своего курса выделяет аскетику, аналогично с 1912 года, согласно новому Академическому уставу, священник Александр Воронцов выделял особое место в своем курсе для аскетики, однако до этого, третье место в его программе занимало приготовление пастыря к служению, значению молитвы, психологии и педагогике пастырства.
В отличие от отца Александра Воронцова, владыка Антоний ставил приготовление к пастырству в разных его аспектов во вторую половину своего курса. О психологическом влиянии пастыря говорит епископ Антоний в четвертом пункте своей программы. Завершающую роль в курсе подготовке к пастырству, отдает и священник Александр Смирнов, аналогично владыке Антонию.
Пятый и шестой пункты своей программы священник Александр Смирнов посвящает истории пастырства от Священного Писания до Иоанна Златоуста. В курсе священника Александра Воронцова рассматривается только история русской патрологии, что лишает данную лекционную систему большинства исторической составляющей. В программе епископа Антония история пастырства вообще отсутствует.
Таким образом, следует сказать, что начала курсов священника Александра Смирнова, священника Александра Воронцова и епископа Антония совпадают. Во всех трех курсах дается основа науки, ее определение и границы. Также подобные основы задаются и программой иеромонаха Афанасия. Священник Александр Смирнов более говорит о научности преподаваемой дисциплины. Владыка Антоний, священники Александр Воронцов и Александр Смирнов выделяют больше приготовление к пастырскому служению. В лекциях двух иереев присутствует и исторический аспект науки. Курс иеромонаха Афанасия, на наш взгляд, носит, скорее, общеобразовательный характер, уделяя собственно дисциплине пастырства мало внимания. В этом, согласно нашему мнению, основной минус данной лекционной системы.
Особенно хотелось бы выделить положительный аспект курса священника Александра Воронцова, который ставит на одно из главных мест педагогическую деятельность священника и пастырскую психологию, что для начала XX века было весьма актуально, ввиду появления массовой религиозной безразличности в русском народе. На наш взгляд, данный курс весьма интересен, однако, грешит малым упоминанием истории науки.
В противоположность этой системе курс отца Александра Смирнова полон истории, однако в нем совершенно отсутствует психология и педагогика. Курс владыки Антония также заострен под современность, но не имеет исторического раздела вообще.
Таким образом, на наш взгляд, курс отца Александра Воронцова, впоследствии включивший в себя аскетику был наиболее полным и современным из четырех рассмотренных.
Заключение
В данной работе исследовался вопрос о преподавании и появлении дисциплины Пастырского богословия в Российских дореволюционных Духовных школах. Обозначим сразу, что изначально мы не задавались целью описать историю изучаемой дисциплины во всей ее полноте. Во введении мы говорили о том, что намерены обобщить опыт преподавания Пастырского богословия в условиях дореволюционных богословских школах.
Завершая свое исследование, мы можем сформулировать некоторые выводы:
1. Как самостоятельная дисциплина «Пастырское богословие» долго не могло сформироваться. Виной тому, на взгляд автора данной работы, были тесные интердисциплинарные связи пасторологии с гомилетикой, психологией, литургикой и литургическим богословием, историей Церкви и т.д.До середины XIX века Пастырское богословие не могло приобрести статуса полноценной науки.
2. Изменения в положении Пастырского богословия как дисциплины в учебном процессе богословских школ, происходили не решением Ученого Совета, а привносились внешними обстоятельствами, как например принятием новых уставов Духовных Академийв 1801 и 1867 годах.
3. В Казанской Духовной академии кафедра Пастырского богословия была открыта в 1854 году и никогда не закрывалась. Анализ отчетов о деятельности академии, внимательное изучение протоколов годичных собраний, как ровно и список преподавателей ярко характеризует то положение, которое занимала исследуемая нами наука. С открытия кафедры на ней трудились самые достойные люди, специалисты высокого уровня. Это говорит о том, что руководство Духовной академии уделяло дисциплине немалое внимание.
4. С одной стороны Пастырское богословие – это сложившаяся церковно-практическая дисциплина. За прошедшие примерно два столетия с ее появления вполне четко оформились ее предмет, содержание курса, программа преподавания.
Данное историческое описание русской пасторологии XIX-го века не претендует на роль истории этой научной дисциплины, но его целью было обратить внимание других на возможность и тем более необходимость подобной работы и дать посильный опыт ее, поэтому и трактовать его нужно именно как опыт, подлежащий и поправкам, и дополнениям, и изменениям.
Автор намеренно изложил содержание работы в хронологическом порядке с целью дать точную и ясную картину всех процессов, которые происходили с предметом Пастырского богословия со времени ее появления.
Следует признать, что данной работой положено только начало в исследовании указанной проблемы. К сожалению, рамки дипломного сочинения не позволили нам исследовать тот вклад, который внесло в науку богословие в эмиграции, давшее пасторологии прекрасных представителей, таких как архим. Киприан (Керн), например.
Одним из ключевых достижений данного исследования является изучение источников, хранящихся в разных фондах Национального архива Республики Татарстан. Наработанные нами материалы могут быть с успехом использованы в дальнейших научных трудах. В этом мы видим практическую значимость своей работы. В дальнейшем ее результаты могут использоваться, в том числе и при написании лекционных курсов по Пастырскому богословию, а также учитываться в курсах Истории христианства в Казанском крае и истории Духовного (богословского) образования в Казанской епархии.
Сегодня, как результат, Пастырское богословие является обязательным предметом для изучения в Духовных школах разного уровня.
Однако с другой стороны двести прошедших лет не такой большой период, чтобы не осталось неизученных областей. Мы уверены в том, что Пастырское богословие, и как наука и как предмет, имеет еще значительный потенциал для дальнейшего развития. Более того, процесс этого развития, начавшись в прошлом, продолжается и сегодня и, практически, не имеет конца.
В ходе изучения истории этой науки мы наблюдали, как с течением времени в нее вносились все новые и новые добавления. Объясняется это спецификой объекта данной науки. Пастырство – это церковное душепопечение, включающее в себя не только неизменяемую догматическую часть, но и в значительной степени изменяющуюся, отвечающую современному состоянию каждого человека и всей паствы.
Поэтому мы считаем, что результаты данного исследования в первую очередь должны послужить к осознанию правильного подхода к преподаванию данного предмета. История – лучший учитель. Изучив историю появления и развития Пастырского богословия в прошлом, мы не должны забывать, что этот опыт ценен не сам по себе, но он должен быть использован на благо настоящего и будущего, на благо дальнейшего развития этой науки и предмета, и, в конечном счете, – на благо всей Церкви.
Список использованных источников и литературы
I. Источники
1. Опубликованные источники
1.1 Годичный акт в Казанской Духовной Академии 8 ноября 1891 года – Казань: Типография Казанского Императорского университета, 1891. – 55 с.
1.2 Годичный акт в Казанской Духовной Академии 8 ноября 1892 года – Казань: Типография Казанского Императорского университета, 1892. – 56 с.
1.3 Годичный акт в Казанской Духовной Академии 8 ноября 1893 года – Казань: Типография Казанского Императорского университета, 1893. – 44 с.
1.4 Годичный акт в Казанской Духовной Академии 8 ноября 1895 года – Казань: Типография Казанского Императорского университета, 1895. – 64 с.
1.5 Годичный акт в Казанской Духовной Академии 8 ноября 1896 года – Казань: Типография Казанского Императорского университета, 1896. – 64 с.
1.6 Годичный акт в Казанской Духовной Академии 8 ноября 1900 года – Казань: Типография Казанского Императорского университета, 1900. – 56 с.
1.7 Годичный акт в Казанской Духовной Академии 8 ноября 1907 года – Казань: Типография Казанского Императорского университета, 1907. – 64 с.
1.8 Годичный акт в Казанской Духовной Академии 8 ноября 1912 года – Казань: Типография Казанского Императорского университета, 1912. – 63 с.
1.9 Годичный акт в Казанской Духовной Академии 8 ноября 1913 года – Казань: Типография Казанского Императорского университета, 1913. – 66 с.
2. Неопубликованные источники
Национальный архив Республики Татарстан (НАРТ)
Фонд 10 «Казанская Духовная Академия»:
Оп. 1 «Программы преподавания лекций в Казанской Духовной Академии»:
2.1 Программа лекций на 1893-1894 учебный год // НАРТ. Ф.10. Оп.1 д. 9162. 96 л.
2.3 Программы преподавания по пастырскому богословию на 1894-1895 учебный год // НАРТ. Ф.10. Оп.1 д. 9365 118 л.
2.4 Программы преподавания по пастырскому богословию на 1895-1896 учебный год // НАРТ. Ф.10. Оп.1 д. 9533. 83 л.
2.5 Программы преподавания по пастырскому богословию на 1896-1897 учебный год // НАРТ. Ф.10. Оп.1 д. 9713. 73 л.
2.6 Программы преподавания по пастырскому богословию на 1898-1899 учебный год // НАРТ. Ф.10. Оп.1 д. 10013. 73 л.
2.7 Программы преподавания по пастырскому богословию на 1899-1900 учебный год // НАРТ. Ф.10. Оп.1 д. 10128. 71 л.
2.8 Программы преподавания по пастырскому богословию на 1900-1901 учебный год // НАРТ. Ф.10. Оп.1 д. 10222. 72 л.
2.9 Программы преподавания по пастырскому богословию на 1901-1902 учебный год // НАРТ. Ф.10. Оп.1 д. 10329. 81 л.
2.10 Программы преподавания по пастырскому богословию на 1902-1903 учебный год // НАРТ. Ф.10. Оп.1 д. 10439. 62 л.
2.11 Программы преподавания по пастырскому богословию на 1903-1904 учебный год // НАРТ. Ф.10. Оп.1 д. 10533. 65 л.
2.12 Программы преподавания по пастырскому богословию на 1911-1913 учебный год // НАРТ. Ф.10. Оп.1 д. 11060. 117 л.
2.2.1 НАРТ
Фонд 10 «Казанская Духовная Академия»:
Оп. 2 «Курсовые сочинения студентов Казанской Духовной Академии»:
дела:
2.2.2 НАРТ. Ф.10. Оп. 2 д. 652. 26 л.
2.2.3 НАРТ. Ф.10. Оп. 2 д. 469 235 л.
2.2.4 НАРТ. Ф.10. Оп. 2 д. 551. 28 л.
2.2.5 НАРТ. Ф.10. Оп. 2 д. 552. 37 л.
2.2.6 НАРТ. Ф.10. Оп. 2 д. 59. 65 л.
2.2.7 НАРТ. Ф.10. Оп. 2 д. 1822. 261 л.
2.2.8 НАРТ. Ф.10. Оп. 2 д. 1126. 257 л.
2.2.9 НАРТ. Ф.10. Оп. 2 д. 439. 291 л.
2.2.10 НАРТ. Ф.10. Оп. 2 д. 422. 343 л.
2.2.11 НАРТ. Ф.10. Оп. 2 д. 1746. 261 л.
2.2.12 НАРТ. Ф.10. Оп. 2 д. 624. 130 л.
2.2.13 НАРТ. Ф.10. Оп. 2 д. 522. 317 л.
2.2.14 НАРТ. Ф.10. Оп. 2 д. 1821. 94 л.
2.2.15 НАРТ. Ф.10. Оп. 2 д. 32. 278 л.
2.2.16 НАРТ. Ф.10. Оп. 2 д. 450. 205 л.
2.2.17 НАРТ. Ф.10. Оп. 2 д. 578. 244 л.
2.2.18 НАРТ. Ф.10. Оп. 2 д. 1663. 101 л.
2.2.19 НАРТ. Ф.10. Оп. 2 д. 14. 129 л.
2.2.20 НАРТ. Ф.10. Оп. 2 д. 1494. 185 л.
2.2.21 НАРТ. Ф.10. Оп. 2 д. 1548. 272 л.
2.2.22 НАРТ. Ф.10. Оп. 2 д. 1647. 135 л.
2.2.23 НАРТ. Ф.10. Оп. 2 д. 324. 336 л.
2.2.25 НАРТ. Ф.10. Оп. 2 д. 1468. 101 л.
2.2.26 НАРТ. Ф.10. Оп. 2 д. 482. 79 л.
2.2.27 НАРТ. Ф.10. Оп. 2 д. 1580. 147 л.
2.2.28 НАРТ. Ф.10. Оп. 2 д. 1531. 215 л.
2.2.29 НАРТ. Ф.10. Оп. 2 д. 957. 95 л.
2.2.30 НАРТ. Ф.10. Оп. 2 д. 842. 123 л.
2.2.31 НАРТ. Ф.10. Оп. 2 д. 363. 269 л.
2.2.32 НАРТ. Ф.10. Оп. 2 д. 1328. 111 л.
2.2.32 НАРТ. Ф.10. Оп. 2 д. 282. 339 л.
2.2.33 НАРТ. Ф.10. Оп. 2 д. 1537. 158 л.
2.2.34 НАРТ. Ф.10. Оп. 2 д. 592. 178 л.
2.2.35 НАРТ. Ф.10. Оп. 2 д. 1803. 114 л.
2.2.36 НАРТ. Ф.10. Оп. 2 д. 547. 276 л.
2.2.37 НАРТ. Ф.10. Оп. 2 д. 903. 73 л.
2.2.38 НАРТ. Ф.10. Оп. 2 д. 105. 431 л.
2.2.39 НАРТ. Ф.10. Оп. 2 д. 792. 192 л.
2.2.40 НАРТ. Ф.10. Оп. 2 д. 820. 149 л.
2.2.41 НАРТ. Ф.10. Оп. 2 д. 218. 319 л.
2.2.42 НАРТ. Ф.10. Оп. 2 д. 754. 180 л.
2.2.43 НАРТ. Ф.10. Оп. 2 д. 1507. 159 л.
2.2.44 НАРТ. Ф.10. Оп. 2 д. 1546. 170 л.
2.2.45 НАРТ. Ф.10. Оп. 2 д. 812. 117 л.
2.2.46 НАРТ. Ф.10. Оп. 2 д. 1011. 175 л.
2.2.47 НАРТ. Ф.10. Оп. 2 д. 1576. 159 л.
2.2.48 НАРТ. Ф.10. Оп. 2 д. 1476. 241 л.
2.2.49 НАРТ. Ф.10. Оп. 2 д. 1519. 359 л.
2.2.50 НАРТ. Ф.10. Оп. 2 д. 904. 335 л.
2.2.51 НАРТ. Ф.10. Оп. 2 д. 708. 334 л.
2.2.52 НАРТ. Ф.10. Оп. 2 д. 1550. 275 л.
2.2.53 НАРТ. Ф.10. Оп. 2 д. 710. 182 л.
2.2.54 НАРТ. Ф.10. Оп. 2 д. 1473. 467 л.
2.2.55 НАРТ. Ф.10. Оп. 2 д. 873. 317 л.
2.2.56 НАРТ. Ф.10. Оп. 2 д. 1579. 757 л.
2.2.57 НАРТ. Ф.10. Оп. 2 д. 1439. 258 л.
2.2.58 НАРТ. Ф.10. Оп. 2 д. 1535. 232 л.
2.2.59 НАРТ. Ф.10. Оп. 2 д. 1498. 237 л.
2.2.60 НАРТ. Ф.10. Оп. 2 д. 1428. 354 л.
2.2.61 НАРТ. Ф.10. Оп. 2 д. 975. 121 л.
2.2.62 НАРТ. Ф.10. Оп. 2 д. 1438. 157 л.
2.2.63 НАРТ. Ф.10. Оп. 2 д. 1532. 139 л.
2.2.64 НАРТ. Ф.10. Оп. 2 д. 1824. 301 л.
2.2.65 НАРТ. Ф.10. Оп. 2 д. 2177. 127 л.
II. Литература
1. Архиепископ Афанасий (Малинин). Основной принцип православного пастырства по учению прп. Иоанна Лествичника, изложенному в его «Слове к пастырю», научающему, каков должен быть наставник словесных овец» (Опыт приложения начал аскетики к Пастырскому богословию) // «Православный собеседник». – Казань, 1910. – Ч. 3.
2. Антоний (Храповицкий), митр. Из чтений по пастырскому богословию / Архимандрита Антония. – Казань: Типо-ли-тогр. Имп. ун-та. 1896. – 35 с.
3. Антоний (Храповицкий), митр. Пастырское богословие. – Репринт. изд. – Печеры: Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 1994.– 325 с.
4. Антоний (Храповицкий), митр. Исповедь – 2-е изд. – М.: Данилов. благовестник, 1996. – 94 с.
5. Антоний (Блум), митр. Пастырство / Сост. Е. Л. Майданович. - 2-е изд. – Таганрог: Новые мехи, 2005. – 460 с.
6. Антоний (Храповицкий), митр. О православном пастырстве / Архиепископа Антония (Храповицкого). – М.: Печатня, 1906 г. – 130 с.
7. Благовещенский А. А. История Казанской духовной семинарии с восьмью низшими училищами за XVIII–XIX ст. – Казань, 1881г.
8. Благовещенский А. А. История старой Казанской Духовной Академии. 1797–1818. Казань, 1875; то же в: Прав. соб. 1875–1876 г.г.
9. Борис (Плотников), еписк. Записки по пастырскому богословию / Сост. ректор Киев. Дух. семинарии архим. Борис. – Киев: Тип. С. В. Кульженко, 1891-1892 г. - 85 с.
10. Булгаков С. В. Настольная книга для священно-церковно-служителей. – Репринт. изд. М.: Изд. отд. Москов. Патриархата, Ч.1., 1993. – 944 с.
11. Вениамин (Милов), епископ Пастырское богословие с аскетикой. – М.: Моск. подворье Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, 2002. –350 с.
12. Вениамин (Федченков), митр. Лекции по пастырскому богословию с аскетикой. – М.: Православ. Свято-Тихоновский богослов. ун-т, 2006. – 352 с.
13. Георгий (Капсанис), архим. Пастырское служение по священным канонам. / Пер. А. Данилин. – М.: Святая гора, 2006. – 301 с.
14. Знаменский П. В. История Казанской духовной академии за первый (дореформенный) период ее существования (1842-1870). Вып. 1-3. – Казань. 1891-1892 г.г. 593 с.
15. Знаменский П. В. Духовные школы в России до реформы 1808 года, – Казань 1881 г. 380 с.
16. Иннокентий (Пустынский), архим. Пастырское богословие в России за XIX в. – Сергиев Посад, 1899 г. – 420 с.
17. Кирилл (Наумов), архим. Пастырское богословие / Соч. архим. Кирилла, экстроординар. проф. СПДА. – СПб.: Тип. опекун. совета, 1853 г. - 341 с.
18. Киприан (Керн), архим. Православное пастырское служение. – Клин: Христианская жизнь, 2002. – 335 с.
19. Киприан (Керн), архим. Православное пастырское служение: Из курса лекций по пастырскому богословию. – Репринт. изд. – М.: Изд. Свято-Владимирского Братства, 1996. – 253 с.
20. Макарий (Булгаков), митр. История Русской Церкви: В 7 кн. – М., Кн. 5. 1996 г.
21. Нечаев П. Н. Практическое руководство для священнослужителей, или систематическое изложение полного круга их обязанностей и прав / Сост. инспектор С. –Петербург. Дух. Семинарии П. Нечаев. – СПб.: Тип. дома призрения малолет. бедных, 1884 г. – 433 с.
22. Певницкий В. Ф. Приготовление к священству и жизнь священника / Проф. Киев. Дух. Акад. В. Певницкого. – 5-е изд. – Киев: Тип. Имп. ун-та св. Владимира, 1897 г. – 303 с.
23. Попов Евгений, прот. пастырское богословие: В 3 ч. – СПб: Диоптра, 2000. – 639 с.
24. Сухова Н. Ю. Высшая духовная школа: проблемы и реформы (вторая половина XIX века). – М., 2006 г.
25. Сухова Н. Ю. Пастырское богословие в российской духовной школе (XVIII — начало XX в.) // Вестник Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. I: Богословие. Философия. 2009 г.
26. Смирнов П. А. прот. Об учительстве в Церкви Православной. – СПб.: Синод. тип., 1894 г. – 23 с.
27. Терновский С. А. О состоянии Казанской Духовной Академии, после ее преобразования 1870-1892 г.г. - 637 с.
28. Чистович И. А. История Санкт-Петербургской Духовной Академии. – СПб., 1857 г. – 470 с.
29. Иоанн (Маслов), схиархимандрит, магистр. Лекции по Пастырскому Богословию. – М., 2001.
30. Цыпин. В. А. протоиерей. Курс церковного права. – Клин, 2002 г. – 440 с.
ПРИЛОЖЕНИЯ
Приложение 1.
Письменные работы по Пастырскому Богословию студентов Казанской Духовной Академии с 1842 по 1919 года.
|
Студент
|
Название работы
|
|
|
1-й выпуск 1842-1846 г.г.
|
||
|
Чемоданов Тимофей
|
«Рассуждения о значении пастырей в Церкви Христианской» 1846 г. 26 с.
|
|
|
2-й выпуск 1844-1848 г.г.
|
||
|
Каменский Николай
Конвоксов Александр
Образцов Василий
|
«Сравнение древних восточных литургий» 1848 г. 235 с.
«Рассуждения о таинстве Брака» 1848 г. 28 с.
«Рассуждение о покаянии, в историческом отношении» 1848 г. 37 с.
|
|
|
11-й выпуск 1862-1866 г.г.
|
||
|
Смирнов Григорий
|
«Разбор современных требований от пастыря Церкви и ответов на эти требования нашей современной духовной письменности» 1866 г. 65 с.
|
|
|
26-й выпуск 1881-1885 г.г.
|
||
|
Островский Федор
Феофилактов Михаил
|
«Арнобий и его литературно-богословская деятельность» 1884 г. 261 с.
«Сочинения Лактанция, как апология христианства в борьбе с язычеством» 1884 г. 257 с.
|
|
|
28-й выпуск 1883-1887 г.г.
|
||
|
Верещагин Петр
|
«Пастырь Церкви как попечитель о бедных и руководитель дела христианского благотворения по учению и примеру Отцов Церкви I-IV веков» 1887 г. 291 с.
|
|
|
32-й выпуск 1887-1891 г.г.
|
||
|
Григорьев Федор
|
«Духовно – просветительная деятельность христианского пастыря» 1891 г. 343 с.
|
|
|
34-й выпуск 1889-1893 г.г.
|
||
|
Масловский Владимир
Тихонов Александр
|
«Учение мужей апостольских и Отцов и учителей Церкви первых трех веков о пастырском служении» 1893 г. 261 с.
«Божественное установление пастырского служения» 1893 г. 130 с.
|
|
|
36-й выпуск 1891-1895 г.г.
|
||
|
Терновский Сергей
|
«Внешний вид православного священника» 1895 г. 317 с.
|
|
|
37-й выпуск 1892-1896 г.г.
|
||
|
Гладкий Владимир
Орлов Александр
|
«Пастырская исповедь св. Иоанна Златоуста по беседам его и письмам» 1896 г. 94 с.
«Забота пастырей Церкви о предохранении русского общества от вредных влияний Запада во второй половине XIX века» 1896 г. 278 с.
|
|
|
38-й выпуск 1893-1897 г.г.
|
||
|
Архангельский Сергей
Богословский Василий,
священник
Златорунский Николай
Карасевский Сергей
|
«Церковно-общественные идеалы славянофилов о пастырской точки зрения» 1897 г. 205 с.
«О пастырском служении по произведениям русских писателей XVIII века» 1897 г. 244 с.
«Архимандрит Фотий как пастырь» 1897 г. 101 с.
«Пастырские меры в борьбе с пьянством» 1897 г. 129 с.
|
|
|
39-й выпуск 1894-1898 г.г.
|
||
|
Бандов Рафаил
Дьяченко Алексей,
диакон
Заварин Иван
Казанский Федор
Павлов Макарий
иеромонах
Щербаков Михаил
|
«Митрополит Филарет Киевский, как пастырь Церкви» 1898 г. 185 с.
«Учение о пастырстве у древних учителей подвижничества» 1898 г. 272 с.
Св. Исидор Пелусиот как учитель православного пастырства» 1898 г. 135 с.
«Типы духовенства в русской литературе, в сопоставлении их с идеалом православного духовенства» 1898 г. 336 с.
«Преподобный Феодор Студит как пастырь» 1898 г. 101 с.
«Пастырское служение по Антонию Малине-Картезианцу» 1898 г. 79 с.
|
|
|
40-й выпуск 1895-1899 г.г.
|
||
|
Пляскин Василий
Покровский Сергей
|
«Учение св. Кирилла Александрийского о пастырском учении» 1899 г. 147 с.
«Преосвященный Иоанн еп. Смоленский как пастырь и руководитель пасомых» 1899 г. 215 с.
|
|
|
41-й выпуск 1896-1900 г.г.
|
||
|
Кедров Пахомий,
иеромонах
Раевский Феодосий,
иеромонах
Шимкович Василий
|
«Библейские основания христианского аскетизма» 1900 г. 95 с.
«Зависимость аскетических взглядов преосвященного Феофана от Никодима Святогорца» 1900 г. 123 с.
«Пастырь Церкви как воспитатель народа» 1900 г. 269 с.
|
|
|
43-й выпуск 1898-1902 г.г.
|
||
|
Земляницкий Леонид,
диакон
Ипотов Николай
Красноперов Мефодий,
иеромонах
|
«Сравнительное достоинство христианского пастырства, иудейского священства и языческого жречества» 1902 г. 111 с.
«Пастырь Церкви как учитель по учению Слова Божия, святых Отцов и учителей Церкви и правил Церковных» 1902 г. 339 с.
«Пастырь Церкви по учению ап. Павла» 1902 г. 158 с.
|
|
|
44-й выпуск 1899-1903 г.г.
|
||
|
Гамзардия Онифат
Колокольников Василий
Тверетинов Александр
Шафранов Анатолий
|
«Пастырь Церкви как попечитель о бедных и руководитель христианского благотворения, по примеру Отцов Церкви I-VI веков» 1903 г. 178 с.
«Характеристика духовно-литературной деятельности отца Иоанна Ильича Сергиева и священника Григория Петрова» 1903 г. 114 с.
«Очерк церковно-общественной деятельности Филарета (Дроздова) митр. Московского и его пастырское воззрение» 1903 г. 276 с.
«Образ ветхозаветного пастыря по книгам Пророков» 1903 г. 73 с.
|
|
|
45-й выпуск 1900-1904 г.г.
|
||
|
Знамировский Николай
Мамотин Аполлоний,
священник
Семенов Александр
Соколов Александр
|
«Внутренний мир пастыря Церкви по книге отца Иоанна Кронштадтского «Моя жизнь во Христе» » 1904 г. 431 с.
«Изучение пастырем своей паствы» 1904 г. 192 с.
«Новозаветный библейский образ пастыря-миссионера» 1904 г. 149 с.
«Приготовление к священству» 1904 г. 391 с.
|
|
|
48-й выпуск 1903-1907 г.г.
|
||
|
Аманицкий Петр
Толбухин Василий
Цимбалов Феодор
|
«Пастырь Христовой Церкви по воззрениям блаженного Иеронима Стридонского» 1907 г. 180 с.
«Пастырское служение св. Василия Великого» 1907 г. 159 с.
«Пастырская деятельность св. Иоанна Златоуста в Антиохи» 1907 г. 170 с.
|
|
|
50-й выпуск 1905-1909 г.г.
|
||
|
Богословский Александр
Иничкин Мемнон
|
«Пастырское служение по канонам Православной Церкви» 1909 г. 117 с.
«Пастырское служение по правилам св. Апостол, Вселенских и поместных соборов» 1909 г. 175 с.
|
|
|
51-й выпуск 1906-1910 г.г.
|
||
|
Мальгинов Виталий
|
«Учение св. Иоанна Златоуста о пастырском служении» 1910 г. 159 с.
|
|
|
52-й выпуск 1907-1911 г.г.
|
||
|
Веселовский Иван
|
«Пастырство по учению св. ап. Павла в его пастырских посланиях» 1911 г. 241 с.
|
|
|
53-й выпуск 1908-1912 г.г.
|
||
|
Знаменский Владимир,
священник
Рыбалкин Иван
Флоринский Дмитрий
|
«Св. Василий Великий как пастырь и пастыреучитель» 1912 г. 359 с.
«Значение Оптинского старчества для духовнической практики русского пастырства» 1912 г. 335 с.
«Современные задачи пастыря Церкви в звании законоучителя» 1912 г. 334 с.
|
|
|
54-й выпуск 1909-1913 г.г.
|
||
|
Болтинский Иван
Образцов Петр
|
«Пастырский идеал св. Григория Богослова» 1913 г. 275 с.
«Значение аскетического начала в пастырской практике» 1913 г. 182 с.
|
|
|
56-й выпуск 1911-1915 г.г.
|
||
|
Жданов Дмитрий
Завьялов Петр
Сагайдаковский Ананий
Серебренников Александр
Царевский Иван
|
«Отец Иоанн Кронштадтский как учитель жизни» 1915 г. 467 с.
«Образ доброго пастыря по Иоанну Кронштадтскому» 1915 г. 317 с.
«Высокопреосвященнейший Антоний (Вадковский) как пастырь и учитель» 1915 г. 757 с.
«Высокопреосвященнейший Амвросий (Ключарев) арх. Харьковский как пастырь и учитель» 1915 г. 258 с.
«Высокопреосвященнейший Дмитрий (Самбикин) арх. Казанский и Свияжский как пастырь и учитель» 1915 г. 232 с.
|
|
|
57-й выпуск 1912-1916 г.г.
|
||
|
Гнажевский Виктор
Томилин Николай
|
«Св. Амвросий Медиоланский как пастырь и учитель» 1916 г. 237 с.
«Православное пастырство по данным русской литературы» 1900-1915 г.г» 1916 г. 360 с.
|
|
|
58- выпуск 1913-1917 г.г.
|
||
|
Бутырский Георгий
Карнаухов Александр
|
«Высокопреосвященнейший Никанор (Бровкович) арх. Херсонский как пастырь и учитель» 1917 г. 354 с.
«Православное пастырство по данным русской литературы за последнюю четверть XIX века» 1917 г. 228 с.
|
|
|
59-й выпуск 1914-1918 г.г.
|
||
|
Васильевский Иван
Лемохин Феодор,
священник
Соколов Николай
|
«Пастырь Церкви в отношении к интелегенции» 1918 г. 121 с.
«Житие преп. Сергия Радонежского с точки зрения Пастырского богословия» 1918 г. 157 с.
«Жизнь преп. отца Серафима Саровского с точки зрения Пастырского богословия» 1918 г. 139 с.
|
|
|
60-й выпуск 1915-1919 г.г.
|
||
|
Архангельский Петр,
священник
Виноградов Борис
|
«Высокопреосвященнейший Филарет (Амфитеатров) как пастырь и учитель Церкви» 1919 г. 301 с.
«Христианский пастырь в отношении к военному делу» 1919 г. 127 с.
|
|
[1] Константин (Зайцев), архим. Пастырское богословие, «Курс лекций, читанный в Свято-Троицкой Духовной семинарии». - С. 3
[2] Чистович И. А. История Санкт-Петербургской Духовной Академии. - СПб., 1857 г. С. 290
[3] П. Н. Нечаев Практическое руководство для священнослужителей, изд. 6, - СПБ. 1895 г. С. 42-44
[4] Там же С. 45-46
[5] А. А. Благовещенский История Казанской духовной семинарии за XVIII-XIX стол. - Казань 1881 г. С. 335-336
[6] Там же С. 339-340
[7] Иннокентий (Пустынский), архим. Пастырское богословие в России за XIX в. 1899 г. С. 13-16
[8] А. А. Благовещенский История старой Казанской Духовной академии. - Казань, 1875 г. С. 12-15
[9] П. Нечаев Практическое руководство для священнослужителей изд. 6, - СПБ. 1895 г. С. 45-48
[10] Иннокентий (Пустынский), архим. Пастырское богословие в России за XIX в. 1899 г. С. 14-16
[11] Киприан (Керн), архим. Православное пастырское служение. - М.: 1996 г. С. 5-8
[12] Сухова Н. Ю. Пастырское богословие в российской духовной школе XVIII — начало XX в. - М.: 2006 г. С. 15-16
[13] П. В. Знаменский История Казанской Духовной Академии 1842-1870 г.г. - Казань 1881 г. С. 351-354
[14] Антоний (Амфитеатров), архим. Пастырское богословие. – Киев, 1851. – С. 18.
[15] Макарий (Булгаков), митр. История Русской Церкви: В 7 кн. - М., Кн. 5. 1996 г. С. 15-17
[16] Кирилл (Наумов), архим. Пастырское богословие. - СПб.:1853 г. С 48-53
[17] Борис (Плотников), еписк. Записки по пастырскому богословию. – Киев.: 1891-1892 г.г. С. 12
[18] П. В. Знаменский «Духовные школы в России до реформы 1808 г.», - Казань 1881 г. С. 452
[19] Чистович И. А. История Санкт-Петербургской Духовной Академии. - СПб., 1857 г. С. 261-262
[20] Кирилл (Наумов), архим. Пастырское богословие СПб. 1853 г. С. 28-29
[21] Чистович И. А. История Санкт-Петербургской Духовной Академии. - СПб., 1857 г. С. 290
[22] П. Н. Нечаев «Практическое руководство для священнослужителей» изд. 6, - СПБ.: 1895 г. С. 34-35
[23] Певницкий В. Ф. Приготовление к священству и жизнь священника. – Киев 1897 г. С. 62
[24] Борис (Плотников), еписк. Записки по пастырскому богословию. – Киев 1891-1892 г.г. С. 24
[25] Там же С. 28
[26] Антоний (Храповицкий), митр. О православном пастырстве. – М.: 1906 г. С. 63-66
[27] Киприан (Керн), архим. Православное пастырское служение. – Клин 2002 г. С. 5-8
[28] П. В. Знаменский Духовные школы в России до реформы 1808 г., 1881 г. С. 452-453
[29] Феофилакт Горский – ректор Московской академии от 1770 по 1774 г., потом архим. Донского монастыря и епископ Переяславский Залесского, умер в 1778 году.
[30] «Догматы православной восточной Церкви, или христианское учение о предметах веры (часть первая) и деятельности (часть вторая), составленное и приспособленное для пользования тех, которые посвятили себя и предались богословскому учению».
[31] Кирилл (Наумов), архим. Пастырское богословие. - СПб.:1853 г. С 23-24
[32] Иннокентий (Пустынский), архим. Пастырское богословие в России за XIX в., 1899 г. С. 46
[33] Иннокентий (Пустынский), архим. Пастырское богословие в России за XIX в., 1899 г. С. 46-47
[34] Макарий(Булгаков), митр.ИсторияРусскойЦеркви. - М.: 1996 г. С. 229-230
[35] Возникла в 1615 г. как одна из братских школ в 1631–1632 гг., благодаря преобразованию, проведенному митрополитом Киевским Петром Могилой, приобрела особое положение и именование Киево-Могилянской коллегии. В 1701 г. получила статус академии.
[36] Макарий(Булгаков), митр.ИсторияРусскойЦеркви 1996 г. С. 223-235
[37] Там же С. 235-237
[38] Макарий(Булгаков), митр.ИсторияРусскойЦеркви 1996 г. С. 238
[39] Там же С. 239-240
[40] Иннокентий (Пустынский), архим. Пастырское богословие в России за XIX в. 1899 г С. 19-21
[41] Интересно, что во второй половине XVIII в. в католическом богословии было обращено особое внимание на сочетание подготовки к пастырскому служению с научным развитием пастырского богословия. Так, в Австрии в процессе реформы высшей школы при императрице Марии и ее сыне императоре Иосифе, в Венском университете была введена дисциплина под названием «Пастырское богословие». В ней сохранялись традиционные составляющие пастырской подготовки (учительство, совершение Таинств, руководство приходской общиной), но при этом делался акцент на научном значении пастырского богословия.
[42] Антоний (Храповицкий), митр. Пастырское богословие. – Казань: 1906 г. С. 123-126
[43] Чистович И. А. История Санкт-Петербургской Духовной Академии. - СПб., 1857 г. С. 116-118
[44] Чистович И. А. История Санкт-Петербургской Духовной Академии. - СПб., 1857 г. С. 120-122
[45] Сухова Н. Ю. Пастырское богословие в российской духовной школе, 2006 г. С. 19-20
[46] Там же С. 22-23
[47] Сухова Н. Ю. Пастырское богословие в российской духовной школе, 2006 г. С. 26-27
[48] Иннокентий (Пустынский), архим. Пастырское богословие в России за XIX в. 1899 г. С. 13-15
[49] Иннокентий (Пустынский), архим. Пастырское богословие в России за XIX в. 1899 г С. 22-23
[50] Свт. Филарет выделял в системе богословия пять основных частей: богословие толковательное (Hermeneutica), созерцательное (Dogmatica), деятельное, или нравственное (Practica), обличительное (Polemica), собеседовательное (Homiletica). Эта система предваряется чтением Священного Писания и дополняется правительственным, то есть правом каноническим (Jus Canonicum).
[51] Чистович И. А. История Санкт-Петербургской Духовной Академии. - СПб., 1857 г. С. 132-134
[52] Там же С. 135
[53] Кирилл (Наумов), архим. Пастырское богословие. – СПб. 1853 г. С. 83
[54] Кирилл (Наумов), архим. Пастырское богословие. – СПб. 1853 г. С. 87-88
[55] Иннокентий (Пустынский), архим. Пастырское богословие в России за XIX в. 1899 г. С. 23-24
[56] Там же С. 19-20
[57] Так, в МДА за 11 лет (1833–1844) пастырское богословие (в сочетании с нравственным богословием или с церковным красноречием) преподавали иеромонахи: Филарет (Гумилевский) (1833–1836), Платон (Фивейский) (1836–1842), Агафангел (Соловьев) (1842), Иоанн (Соколов) (1842–1844). Только с 1844 г. наступает некоторая стабильность: 13 лет пастырское богословие читал иеромонах (с 1850 г. архимандрит) Сергий (Ляпидевский) (1844–1857), затем 17 лет протоиерей Филарет Сергиевский.
[58]Иннокентий (Пустынский), архим. Пастырское богословие в России за XIX в. 1899 г. С. 21-22
[59] Так, например, выпускник МДА 1842 г. Владимир Соколов в августе этого года был пострижен в монашество (с именем Иоанн), рукоположен в иеродиакона, с сентября преподавал нравственное и пастырское богословие и исполнял инспекторскую должность, а в октябре был рукоположен в иеромонаха. Упомянутый святитель Феофан (Говоров) окончил КДА в 1841 г., приняв на последнем курсе академии монашеский постриг и священный сан, через три года стал преподавателем нравственного и пастырского богословия в СПбДА.
[60] Знаменский П. В. Духовные школы в России до реформы 1808 года, - Казань 1881 г. С. 122-124
[61] Чистович И. А. История Санкт-Петербургской Духовной Академии, 1857 г. С. 157
[62] Чистович И. А. История Санкт-Петербургской Духовной Академии, 1857 г. С. 159-160
[63] Кирилл (Наумов), архим. «Пастырское богословие». – СПб. 1853 г. С. 44-48
[64] Там же С. 48
[65] НАРТ, Ф.10, Оп .1, Д. 9365, Л. 17 об.
[66] Знаменский П. В. Духовные школы в России до реформы 1808 года, 1881 г. С. 105-107
[67] НАРТ, Ф.10 Оп. 1, Д. 9713, Л. 43 об. 44
[68] Знаменский П. В. История Казанской духовной академии до ее преобразования. - Казань С. 99-103
[69] В 1859 г. М. М. Зефиров отправил свой курс митрополиту Санкт-Петербургскому Григорию (Постникову) (1856–1860), но после кончины митрополита труд пропал. Следует отметить еще студенческий интерес Зефирова к пастырскому богословию. Он представил на ученую степень магистра богословия сочинение на пастырскую тему: «Духовное пестунство, или Частное попечение священника о своих пасомых».
[70] С. А. Терновский Историческая записка о состоянии Казанской Духовной академии 1870-1892 годы. – Казань С. 302-313
[71] С. А. Терновский Историческая записка о состоянии Казанской Духовной академии 1870-1892 годы, С. 315-317
[72] Сухова Н. Ю. Пастырское богословие в российской духовной школе, 2006 г. С. 32-35
[73] Смирнов П. А. прот. Об учительстве в Церкви Православной. – СПб., 1894 г. С. 43
[74] Смирнов П. А. прот. Об учительстве в Церкви Православной С. 52
[75] Там же С. 53-57
[76] Иннокентий (Пустынский), архим. Пастырское богословие в России за XIX в., 1899 г. С. 157-161
[77] Макарий(Булгаков), митр.ИсторияРусскойЦеркви. 1996 г. С. 257-258
[78] Там же С.259
[79] Сухова Н. Ю. Пастырское богословие в российской духовной школе, 2006 г. С. 43-44
[80] Иннокентий (Пустынский), архим. Пастырское богословие в России за XIX в., 1899 г. С. 38-41
[81] Там же С.51
[82] Терновский С. А. О состоянии Казанской Духовной Академии, после ее преобразования С. 322-333
[83] Чистович И. А. История Санкт-Петербургской Духовной Академии, 1857 г. С.170-171
[84] Знаменский П. В. «История Казанской духовной академии за первый (дореформенный) период ее существования (1842-1870)». – Казань, 1891-1892 г.г. С. 293-295
[85] Иннокентий (Пустынский), архим. Пастырское богословие в России за XIX в., 1899 г. С. 58-60
[86] Там же С. 61
[87] Иннокентий (Пустынский), архим. Пастырское богословие в России за XIX в., 1899 г. С. 68-70
[88] Борис (Плотников), еписк. «Записки по пастырскому богословию». – Киев, 1891-1892 г.г. С. 22
[89] Антоний (Храповицкий), митр. Пастырское богословие. – Печеры: Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 1994 г. С. 317-318
[90] Антоний (Храповицкий), митр. Пастырское богословие. 1994 г. С. 319
[span style=quot;;91] Борис (Плотников), еписк. Записки по пастырскому богословию, 1891-1892 г.г. С. 66-70
[92] Там же С. 72-73
[93] Сухова Н. Ю. Пастырское богословие в российской духовной школе, 2006 г. С. 38-39
[94] Иннокентий (Пустынский), архим. Пастырское богословие в России за XIX в., 1899 г. С. 78-80
[95] С 1847 по 1857 года был профессором по кафедре Нравственного и Пастырского Богословия в Санкт-Пет. Дух. академии.
[96] Иннокентий (Пустынский), архим. Пастырское богословие в России за XIX в., 1899 г. С. 107-115
[97] С 1845 года был переведен из Харьковской семинарии в Казанскую академию, сначала на кафедру Литургики и Каноники, а затем на кафедру Нравственного и Пастырского богословия. В 1854 году был переведен в Тобольскую семинарию.
[98] НАРТ, Ф.10, Оп. 2, Д. 1548, Л. 60
[99] В 1833 году 14 октября он был переведен из Киевской академии инспектором и профессором богословских наук в Казанскую семинарию, где прослужил до 1836 года.
[100] П. В. Знаменский История Казанской Духовной Академии 1842-1870 г.г., С. 302
[101] Там же С. 303-304
[102] Был назначен из Московских Духовных школ, ректором Казанской академии от 17 марта 1857 года.
[103] Иннокентий (Пустынский), архим. Пастырское богословие в России за XIX в., 1899 г. С. 19-21
[104] НАРТ, Ф.10, Оп. 2, Д. 10013, Л. 48
[105] НАРТ, Ф.10, Оп. 2, Д. 59, Л. 64 об.
[106] П. В. Знаменский История Казанской Духовной Академии 1842-1870 г.г., С. 303-304
[107] В 1885 году по указу К. П. Победоносцева был переведен в Петербург, а в 1887 году назначен ректором СПбДА.
[108] С. А. Терновский Историческая записка о состоянии Казанской Духовной академии 1870-1892 годы, С. 248
[109] НАРТ, Ф.10, Оп. 1, Д. 9365, Л. 17 об.
[110] НАРТ, Ф.10, Оп. 2, Д. 9365, Л. 17, 18 об.
[111] После смерти Высокопреосвященного Владимира, архиепископа Казанского 1897 году, был рукоположен архимандрит Антоний (Храповицкий) в епископа Чебоксарского, викария Казанской епархии, с оставлением в прежней должности ректора академии.
[112] НАРТ, Ф.10, Оп. 2, Д. 9713, Л. 41
* С 27 августа 1905 года — епископ Чистопольский, первый викарий Казанской епархии.
[113] НАРТ, Ф.10, Оп.1, Д. 10222, Л. 43
* Указом Св. Синода от 16 августа 1910 года за №10968 профессор по кафедре пастырского богословия и педагогики, магистр богословия прот. А. Дружинин оставлен профессором по кафедре педагогики.
[114] НАРТ, Ф.10, Оп.1, Д. 10533, Л. 36 об.
[115] 20 ноября 1920 года по указу митрополита Казанского и Свияжского Кирилла, который не мог из-за запрещения советских органов прибыть в Казань, рукоположили архимандрита Афанасия во епископа Чебоксарского, викария Казанской епархии.
[116] НАРТ. Ф. 10 Оп.1 д. 11019 Л. 72
[117] НАРТ. Ф.10. Оп.1 Д. 11019. Л. 102
[118] Архиепископ Афанасий (Малинин). «Основной принцип православного пастырства по учению прп. Иоанна Лествичника» – Казань, 1910. – Ч. 3. С. 679-720
[119] НАРТ, Ф.10, Оп.1, Д. 11387, Л. 24
[120] НАРТ. Ф.10. Оп.1 Д. 11387. Л. 79, 80, 81 об.
[121] НАРТ. Ф.10. Оп.1 Д. 9362. Л. 17
[122] НАРТ. Ф.10. Оп.1 Д. 9713. Л. 41
[123] НАРТ. Ф.10. Оп.1 Д. 11019. Л. 102
[124] НАРТ. Ф.10. Оп.1 Д. 11387. Л. 79
ftn111
font-size:10.0pt;Times New Roman
Казань,
Назад к списку
.jpg)
.jpg)
.jpg)
.gif)
